Незабудки для тебя
Шрифт:
— Неужели тебе так сложно поверить мне и понять, что, когда ты устала и хочешь выспаться, я готов отложить свое удовлетворение на потом?
— Ты прав, я вряд ли могу поверить в такого идеального мужчину.
— Что ж, пожалуй, это не оскорбительно, это скорее печально. — Щеки Лины залил густой румянец. Похоже, Деклан сумел смутить ее. — Знаешь, для меня не все в жизни сводится к сексу. Секс — отличная штука, но есть на свете и многое другое.
— Я просто хочу понять правила игры. Если не понимаешь, где
— А я сбиваю твои настройки?
— Можно и так сказать.
— Понятно. Так вот, Лина: я человек мирный и уступчивый. Но не хочу быть «одним из тех мужчин, с которыми ты имела дело». Я — другой. И ты не «имеешь дело со мной». Скорее уж у нас обоих есть дело друг к другу. Очень серьезное дело, надо тебе сказать.
— Тебе просто хочется так думать!
— Нет. Так и есть, — ответил он так спокойно и решительно, что она поняла: в этом его не переубедить. — Ничто из того, что происходит между нами, не похоже и не может быть похоже на то, что было у каждого из нас раньше. Понимаю, тебе нужно время, чтобы к этому привыкнуть.
— Ты всегда так добиваешься своего? — с усмешкой поинтересовалась она. — Этаким противным менторским тоном излагаешь свои правила!
— Не правила, а факты, — поправил он, не меняя тона. — А тон мой тебе кажется противным потому, что ты увереннее чувствуешь себя в ссоре. Кстати, из двадцати минут, выделенных на секс, мы истратили половину. Хорошая ссора, как и хороший секс, требует времени. Придется мне в следующий раз получать с тебя чеки на то и другое.
Она уставилась на него, пытаясь придумать что-нибудь уничтожающе-ядовитое в ответ. Ничего не придумала и сдалась:
— Ладно! Когда будешь обналичивать чеки, первой поставь ссору. А потом загладим ее сексом.
— Договорились. Начнем прямо сейчас или, может, подождешь? Дело в том, что я хотел попросить тебя помочь: мне привезли ковер, и нужно его расстелить. Сначала думал отправить на это дело рабочих, но они согласны только за дополнительную плату.
— Да ты скряга! А я-то думала, у тебя денег куры не клюют!
— Чтобы денег куры не клевали, надо уметь экономить. И потом, пока ты будешь возиться с ковром, я смогу тобой полюбоваться.
— Ловко придумал! — На самом деле, поняла Лина, она действительно хочет остаться — просто побыть с ним. — Ладно, помогу тебе с ковром, а потом пойду. Где он?
— В соседней комнате. — Деклан указал на дверь смежной гостиной. — Большая часть моих покупок пока что сложена там. Потихоньку выношу оттуда все, что требуется для гостиной. А следующая на очереди библиотека.
Лина открыла дверь и ахнула. Казалось, она попала в пещеру Аладдина, причем обставлял ее какой-то сумасшедший богач с весьма своеобразным вкусом. Столики, диваны, ковры, лампы и еще множество разных вещиц, которые ее бабуля именует финтифлюшками, все самых разнообразных стилей.
— Боже! Деклан, когда ты успел все это скупить?
— Каждый раз, когда выезжаю в город, что-то покупаю то тут, то там. Пытаюсь сказать себе «нет», но сам себя не слушаюсь. Что ж, — продолжал он, протискиваясь в узкий проход между своими сокровищами, — дом у меня большой. Всему найдется место. Поначалу я думал ограничиться девятнадцатым веком — когда дом был построен, но потом решил, что это скучно и есть лучшее решение — смешение стилей.
— Например, так? — И она водрузила на эпплуайтовский столик с гнутыми ножками латунного бегемота.
— Именно. А посмотри на эту лампу! — И он пробежал пальцами по абажуру от Тиффани, переливающемуся всеми цветами радуги. — К настольным лампам у меня слабость.
— Судя по тому, что я здесь вижу, у тебя слабость не только к настольным лампам!
— Но самая большая — к тебе. А вот и наш коврик. — Он похлопал ладонью по стоящему стоймя рулону высотой в два человеческих роста. — Давай-ка возьмем его за оба конца и вытащим отсюда. Конечно, стоило поставить его ближе к дверям, но я, когда привез его домой, еще не знал, где его расстелю, а теперь знаю.
Вдвоем они уложили ковер на пол и потащили волоком по узкому проходу между островами мебели. Деклан, пятясь, шел впереди. Один раз им пришлось остановиться, чтобы сдвинуть диван, другой раз — чтобы убрать с дороги столик.
— Знаешь, — проговорила Лина, когда оба они, запыхавшись, добрались до гостиной, — вообще-то через пару месяцев тебе придется его снова свернуть и убрать. Мы на лето всегда убираем ковры, у нас здесь для них слишком жарко.
— Об этом я побеспокоюсь в июне.
Лина присела на корточки, погладила его по щеке.
— Сдается мне, голубчик, ты начнешь готовиться к лету еще в апреле! Ладно… — Она закатала рукава. — Готов?
Они поползли вперед на четвереньках, разворачивая ковер, и, едва увидев рисунок и цвета, Лина поняла, почему Деклан решил расстелить его в этой комнате. На темно-зеленом фоне — нежная зелень листьев, под цвет стен, и бледное сияние едва распустившихся роз.
Наконец ковер был расстелен, Деклан еще возился на полу, поправляя углы, а Лина встала, отряхнула колени, полюбовалась плодом трудов.
— Настоящий розовый сад! Мне кажется, я чувствую их аромат.
— Здорово, правда? И посмотри, как он подходит к стенам! Еще я поставлю сюда два дивана в стиле американский ампир и, пожалуй, бидер-мейеровский стол. Начнем с этого, а там поглядим. — Он поднял глаза к лепному медальону на потолке. — Видел недавно роскошную люстру дутого стекла. Вот она бы сюда подошла.
— Может, перетащим сразу и диваны?
— Диваны? Да нет, они тяжелые. Реми на днях обещал ко мне заехать, с ним вместе и перенесем.