Незабываемость
Шрифт:
– Особые запросы?
– переспрашивает миссис Уильямс.
– Мне показалось, что домик полностью... хм... меблирован... и укомплектован...
– Совершенно верно, - соглашаюсь я, стараясь сохранить нейтральную улыбку на губах.
– В доме есть все, о чём упоминала доктор Кайзер, или вы упомянули в вашей личной беседе, и многое другое. Еду и напитки вы можете привезти с собой, или же для вас весь набор продуктов могут закупить, - я делаю глубокий вдох.
– Возможно, у вас есть какие-то ограничения в диете? Если вам нужно что-то конкретное, о чем не упоминалось, вы можете обратиться с этим по номеру на
Миссис Уильямс сглатывает.
– Они... знают наши имена?
Я качаю головой.
– Нет, мэм. Это часть терапии доктора Кайзер. Всё полностью конфиденциально. Я также записала ваш идентификационный номер на обратной стороне. Именно по нему они вас узнают.
Она кивает, глядя на мужа широко раскрытыми глазами.
– Мы должны обсудить... кое-какие мелочи. Однажды я кое о чём читала...
Мистер Уильямс выпрямляет спину. Его жест призывает её к молчанию, но по блеску его глаз очевидно, что ему более чем интересно услышать ее мысли. Повернувшись ко мне, он кивает:
– Спасибо, Марджи. Увидимся с доктором Кайзер через две недели.
– До свидания.
Хорошо провести время.
Я не произношу последнюю часть, пытаясь подавить любые образы их будущего времяпрепровождения, прежде чем те пустят корни в моей голове.
Когда дверь в главный офис закрывается, и Уильямсы исчезают, я откидываюсь на спинку стула и выдыхаю. Я работаю здесь более двух лет. Спорю, что вам могло показаться, будто вести подобные разговоры стало легче.
– Марджи?
Я поворачиваюсь, когда доктор Ами Кайзер выходит из своего офиса. Пока она предпочитает носить строгую серую юбку-карандаш, белую шелковую блузу и туфли на высоком каблуке, никто не догадается, что эта пристойная женщина проводит свои дни, обсуждая и поощряя сексуальные изыскания людей.
– Да?
– Не могла бы ты закрыть офис? Мне нужно уйти пораньше.
– Конечно. Тебе нужно, чтобы последние записи были расшифрованы сегодня?
– Нет, - отвечает она, махнув рукой.
– Я все записала. Они могут подождать до завтра. Ты заслуживаешь того, чтобы насладиться вечером, как все нормальные люди.
Как любой другой человек.
– Хорошо.
– Все в порядке, Марджи?
Я заставляю себя улыбнуться.
– Я твой офис-менеджер, помнишь? Не клиент.
– Нет, но также ты и мой друг. Я не смогла бы справиться с этим без тебя. Если ты когда-нибудь захочешь поговорить...
– Я не соответствую требованиям, чтобы пройти консультацию для пар, -кривлю губы.
– Я не смогу говорить о паре за отсутствием таковой.
Доктор Кайзер пожимает плечами.
– В мире полно половинок, которые ждут, чтобы найти друг друга. Нужно лишь искать в правильном месте.
– И где же такое место?
– спрашиваю я.
– Иногда там, где ты этого меньше всего ждёшь. Спокойной ночи, Марджи.
– И тебе, доктор Кайзер. Увидимся завтра.
Глава 2
Лукас
– Папочка, - зовет Келли и тянет меня за руку к секции с холодильниками в продуктовом магазине, указывая на упаковки с пудингом.
– Мне нравится шоколад. Ты сказал, что я могу съесть шоколадный пудинг на ужин.
Я отрицательно качаю головой:
– Келли, детка, я сказал, что ты можешь
– Но мне больше всего нравится пудинг.
Полагаю, когда я думал об отцовстве, я видел себя по большей части таким же, каким был мой отец - присутствующим, но не вездесущим. У меня были иллюзии, что я буду возвращаться с работы в чистый дом с готовым ужином на столе, а моя жена будет приветствовать меня холодным пивом или, может быть, стаканом с порцией бурбона.
Ладно.
Я признаю, что мои иллюзии были не такими женоненавистническими. Ничего не могу поделать с тем, что в детстве пересматривал «Счастливые дни» или даже «Предоставьте это Биверу». Мой отец не был из того поколения 1950-х, как и не была моя мать. Мой отец был практичным и хорошим парнем. И он все еще такой. Они с мамой - не только отличный пример родителей, но и замечательные бабушка и дедушка для Келли. Разница между иллюзиями и реальностью заключается в том, что теперь я – единственное, что есть у Келли, говоря о родителях. Я для нее и отец, и мать. Я - веселый и крутой, но строгий родитель. Было бы здорово позволить дочери съесть шоколадный пудинг на ужин, смотреть мультики и заснуть на диване в гостиной. Нет, веселый папа сделал бы еще лучше. Вместе мы могли бы заснуть в сооруженной из простыней палатке посреди гостиной.
Я хотел бы всего этого, но жизнь решила подбросить нам кручённый мяч.
Мать Келли больше не с нами, и я скучаю по ней каждый день.
Я перепробовал все, чтобы двигаться дальше. Я попробовал консультации по принятию горя, занятия для родителей-одиночек, участие в дошкольной жизни Келли. Последнее было катастрофой.
Вы знаете, сколько отцов посещают родительские собрания в одиночку?
А знаете, сколько мамочек считают своим жизненным призванием вовлекать отцов во всё это?
Ответ на этот вопрос: слишком много, особенно тех, которые сверкают обручальным кольцом на левой руке.
По правде говоря, я не ищу жену, которая будет встречать меня у двери. Я не собираюсь разделять родительские обязанности по отношению к моей драгоценной дочери. Я просто хотел бы время от времени чувствовать, что я нечто большее, чем отец. Я хотел бы вспомнить, каково быть человеком, держащим свою жизнь под контролем.
Поверьте мне на слово, с четырех - почти пятилетним - ребенком абсолютно нет никакого контроля. Сериалы 1950-х годов могут содержать в себе подобное заблуждение, но моя любимая маленькая девочка знает, чего она хочет. Я люблю это качество в ней и хочу способствовать его развитию. Однако иногда было бы неплохо, если бы я тоже мог получить то, чего хочу - взрослую женщину с похожими – дополняющими меня - желаниями.
Воспоминания о Бет и такого рода отношениях стираются в моей памяти, и я не уверен, что когда-нибудь их верну.
Я обнаруживаю, что Келли бросила две упаковки пудинга по четыре баночки в нашу тележку, и направляюсь к полкам с продуктами.
Несмотря на то, что я не ищу кого-либо или даже кого-то конкретного, бывают случаи, когда женщины привлекают моё внимание. В данный момент это блондинка, которая рассматривает изучающая взглядом свежие листья салата. Она кажется смутно знакомой, но я никак не могу вспомнить, где мог ее видеть, как вдруг Келли бросается к клубнике, врезаясь лицом в бок блондинки.