Незаконченная фреска
Шрифт:
— Мне нравится моя работа, — ответила Кэтрин, пытаясь догадаться, откуда ему известно про ее бизнес. Теперь они проезжали деловую часть Форт-Ворта. Она смотрела на небоскреб, в котором размещалась компания «Рэнсом дизайн инкорпорейтед». У нее было два этажа и шестьдесят сотрудников, и она надеялась открыть новые офисы. Компания быстро росла, и Кэтрин обычно испытывала прилив удовольствия при виде этого здания, но все ее чувства сейчас были заняты Кейдом, и она не ощутила привычной радости. Отчасти по милости человека, который сидел рядом, работа составляла всю ее жизнь.
—
— Моя работа — это вся моя жизнь, — сказала она. — Полагаю, ты можешь это понять.
Кейд пожал плечами.
— Есть вещи поважнее. — Он устремил на нее темный взгляд.
— Не для меня, — отрезала она и, отвернувшись, снова посмотрела в окно. Ей хотелось избавиться от острого осознавания его присутствия.
Она не намеревалась мило болтать с Кейдом. Слишком много обвинений в его адрес накопилось у нее за все это время.
Через несколько минут они остановились возле другого небоскреба, и Кэтрин догадалась, что их целью был престижный «Миллингтон клуб» на двадцать шестом этаже. В нем состоял ее отец, так же как в «Петролеум клубе». Она была удивлена, что Кейду вообще известно о нем. В юности он и понятия не имел о закрытых клубах.
Они поднялись на лифте и оказались в холле с толстым ковром цвета морской волны и мебелью из красного дерева. К ее изумлению, оказалось, что Кейд зарезервировал места. Она смотрела, как он говорит с управляющим, и вдруг ясно вспомнила его объятия и тяжесть его сильного мускулистого тела, его ноги, обвитые вокруг ее ног. Жар, занявшийся где-то в глубине тела, начал подниматься вверх, и она стиснула руки, силясь унять желание и прогнать воспоминания.
Еще в лимузине она заметила, что часы Кейда — из самых дорогих. Судя по всему, он знал, о чем говорил, заявляя о желании иметь все самое лучшее. Кто сейчас женщина его жизни? Кейд навряд ли был одинок.
Он повернулся и взял ее под руку. Кэтрин шла с ним рядом туда, куда им указали, — к покрытому белой скатертью столу возле огромного, от пола до потолка, окна. Звучала тихая музыка, и пары уже заполнили танцевальную площадку.
— Тебе раньше нравились ребрышки — их сейчас принесут, — сказал Кейд, и она глубоко вздохнула. Боль, ярость и удивление смешались. — Мы тогда не пили вина, так что в этой области твои предпочтения мне не известны, — добавил он.
— Мой вкус изменился. Сегодня, думаю, я начну с чашки черного кофе, — ответила Кэтрин, намереваясь сохранить ясную голову, насколько это возможно, когда дело касается Кейда. Она заметила вспышку удовольствия в его карих глазах, когда он заказывал для себя белое вино. — Ты занимаешься инвестициями, а каков твой последний проект? — спросила она без интереса, предлагая тему для безличной беседы.
— Я только что купил кинокомпанию. Вчера об этом было объявлено.
Кэтрин припомнила, что видела колонку в газете, которую бегло проглядела, но никак не связала это с Кейдом.
— Я обратила внимание, что студия продана, — сказала она, — но у меня не было времени дочитать и выяснить, кто
— Нет. Это хорошее вложение, а компания уже нетвердо держалась на ногах и цена падала. Что касается актрисы, то в настоящий момент в моей жизни нет никаких женщин.
— По-моему, это трудно себе представить, — заметила она сухо. В ответ Кейд улыбнулся, от улыбки отчетливей обозначились складки вокруг рта, и у нее перехватило дыхание. Разом нахлынувшие воспоминания причинили новую боль. Чтобы отвлечься от этих мучительных мыслей, Кэтрин открыла черную папку и углубилась в изучение меню.
— Это правда, у меня никого нет, — откликнулся он. — A y тебя, Кэтрин?
— Никого. Я бы не оказалась на аукционе незамужних, если бы у меня были серьезные отношения с кем-то. Большую часть времени я провожу за работой.
— Тут мы похожи, — сказал он. — Так, значит, в твоей жизни нет мужчины — так же, как в моей нет женщины.
— Из этого ничего не следует, — возразила она резко.
Он встретился с ней взглядом, и ей снова захотелось узнать, о чем он думает. Догадывается ли о том, что она злится? Если да, ему это не мешает, да и почему должно мешать? Его это не волновало, когда он исчез всего за неделю до свадьбы — без единого слова.
— Не могу поверить, что ты снова в Техасе. Когда я смотрю на тебя, Кейд, все что я чувствую, — это боль, злость и ненависть, — решилась она на признание. Наконец чувства были названы, но внутренний голос подсказывал, что кроме этого она испытывает и кое-что еще. Влечение было горячим и неуловимым, но игнорировать его было невозможно.
— Я понимаю. Мы причинили друг другу много боли, Кэтрин, — ответил он серьезно.
— Тогда зачем ты вернулся сюда? Чтобы бередить раны? — спросила она, не понимая, откуда взялось это «друг другу» и каким образом она могла причинить ему боль?
— Прошлое осталось позади, и мы оба прошли немалый путь, — сказал он. — Я думал, что ты замужем и у тебя семья.
— Я замужем за моей работой, — заявила Кэтрин. — Ты дал мне запутанный ответ, когда я спросила, зачем ты здесь и зачем тебе понадобился вечер со мной. Так какова же настоящая причина?
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Я видел некоторые твои работы. Они невероятны! — говорил Кейд. — У меня есть проект, который я хочу обсудить. Я надеюсь, ты будешь работать на меня.
Она посмотрела на него холодно.
— Я не собираюсь работать на тебя, Кейд. С чего ты взял, что можешь вот так запросто явиться сюда и делать мне такие предложения?
— Я мог послать кого-нибудь от имени корпорации, кого ты никогда бы не идентифицировала со мной. И ты согласилась бы.
— Так почему же ты передумал?
— Я рассматривал возможность оставаться в стороне и держать тебя в неведении, но позже могло бы выясниться, что в Хьюстоне дом с твоими фресками, и какой-нибудь репортер разнюхал бы, кто его владелец. Так же, раз уж я здесь, я могу убедиться, что получу желаемое.