Незаконченный ужин
Шрифт:
– Капитан, что у тебя за жаргон, давай лучше подумаем, как брать преступников будем.
– Майор, ты точно ку-ку, нахер их брать? Я сейчас звоню Макару, он этих субчиков прямо тут в капусту порубит, и завтра в чебуреках продаст! Нам медаль на всю грудь от государства за ликвидацию рецидивиста Праведникова, а от Иванеса уважуха за общак, и респект в хрустящих купюрах, за правильную пацанскую позицию. Давай отводи ОМОН, а я звоню Макару.
– Стой капитан, ты забыл, что присягу давал, - перешёл на командный тон Щавелёв.
– Да
БА-БАХ...
Взрыв произошел внутри второго подъезда. Дверь взлетела, как лист тонкой фанеры, на мгновение язык оранжевого пламеней лизнул козырек над черным провалом входа, повалил дым. В окнах первого и второго этажа вылетели все стекла. Оперативник, топтавшийся у дверей, лежал навзничь рядом с лавочкой. Олег тут же кинулся к нему на помощь. Из микроавтобуса как горох посыплись ОМОНовцы. Секунда, и майор уже добежал до тела товарища по службе. Слава Богу, парень жив, его контузило взрывом, но в остальном он не пострадал. Бойцы отряда особого назначения с оружием наперевес, прикрывая друг друга, врывались в подъезд.
Усадив пострадавшего полицейского, Щавелёв пытался осознать, что происходит. По отрывистым командам, доносившимся из подъезда, майор понял, что ОМОНовцы начали штурм квартиры на третьем этаже, той в которой был свет. Делали они это по собственной инициативе, команду он, как руководитель операции, никакую не давал. Олег уже собрался войти в подъезд и разобраться с командиром отряда, как его ослепили фары въезжающего во двор автомобиля. Огромный Ленд Крузер 200 подкатил чуть не впритык к изуродованному подъезду. Все двери открылись одновременно, из них выскочили молодые крепкие парни в черной форме ЧОПа, с пистолетами в руках. Один из них сбил майора с ног и, наведя ему в голову пистолет, истошно заорал:
– Лежать!
Олег попытался слабо сопротивляться.
– Эй, парни, поаккуратнее, я майор полиции.
Но это не возымело никакого действия, ЧОПовец с безумным блеском в глазах, продолжал держать полицейского на мушке. Товарищи безумного кинулись в подъезд. Там, очевидно, столкнулись с бойцами ОМОНа и начался щедрый обмен собачьими командами.
– Стоять!
– кричали одни.
– Лежать!
– кричали другие.
– Бросай оружие!
– отвечали первые.
– Сам бросай, это наш объект, - не сдавались вторые.
– Вы кто такие?
– пытались включить разум первые.
– Мы ЧОП "Омега".
– А мы ОМОН, у нас операция по задержанию, валите отсюда, иначе мы вас тут всех положим.
И опять:
– Стой!
– Ложись!
– Брось!
– Стреляй!
БАХ!
Грохнул первый выстрел. Очевидно, вверх, для острастки. И покатило.
БАХ, БАХ, ТРА-ТА-ТА...
Понятно, что ЧОПовцы с "пестиками" против автоматов ОМОНа быстро "слились" и поспешили смыться хотя бы с линии огня, но шуму наделали жуткого. Война получилась знатной. Пули свистели со всех сторон.
Парень с безумным взглядом - от страха стал еще безумнее. Тыкал стволом, то вверх, то вниз, не зная в кого пульнуть. Майор вжал голову в плечи, однако контроль над ситуацией не потерял.
Улучшив момент, он ловко сиганул в приямок цокольного этажа, скрывшись в нем как в окопе. Контуженный полицейский остался лежать под лавочкой в относительной безопасности. В суете боя, краем глаза, старший оперуполномоченный уловил небольшое движение в конце длинного дома. Присмотревшись, Олег увидел, как из дверей пятого подъезда вышла сгорбленная бабушка с двумя огромными мусорными пакетами.
"И что это бедная бабуленция решила мусор вынести среди ночи, да ещё и при таких экстремальных обстоятельствах", - лишь долю секунды размышлял над этим полицейский, дальше он уже не сомневался - Кеша-Балаган под шумок вытаскивает награбленное. Щавелёв рванулся на перехват.
Благополучно пробежав примерно пятьдесят метров до угла дома, майор завернул за него. И сразу со всех сторон его обступила темнота. Улица Луначарского поблескивала фонарями впереди, но справа и слева было так темно, хоть глаза коли.
Олег, стараясь не шуметь, достал из-под куртки пистолет, закрепленной в кобуре на левой стороне груди ближе к подмышке. На цыпочках стал тихо продвигаться вперед. Вдруг справа хрустнуло неосторожно раздавленное чьей-то ногой стекло. Мгновенно развернувшись на звук, майор увидел быстро промелькнувшую в сторону соседнего двора тень.
Щавелёв кинулся за ней. Преследование началось, сгорбленный силуэт бабушки с пакетами неожиданно развернулся, горб исчез, и бабушка рванула так, что ей позавидовал бы любой чемпион.
Полицейский с криком:
– Стой, стрелять буду!
– устремился вслед.
Виляя по дворам и перепрыгивая через заборы, Иннокентий Праведников демонстрировал невероятную прыть для своих лет, однако и Олег Щавелёв тоже был парнем "не промах". Погоня продолжалась уже минут десять.
Наконец, беглец и преследователь оказались в парке Вайнера. Тут Кеша совершил роковую ошибку: он побежал не в сторону улицы Первомайской, где была возможность вырваться на городской простор, а в другую, к аграрному университету, очевидно надеялся затеряться во многочисленных кустах старого парка, но тут его ждал сюрприз.
Службы благоустройства, приводя парк в порядок, тупо вырубили старые кусты, и Иннокентий оказался в чистом поле. Взошла луна. В лунном свете преступник смотрелся комично. Старушечья юбка, мусорные пакеты в руках, рваная кофта.
Он зло вертел головой и сверкал очками, ища путь к отступлению, но путь был отрезан доблестным майором полиции. Кеша рванул в единственном возможном направлении - к стене Университетского гаража. Стена была высотой метра в три, и перемахнуть её не представлялась возможным. Вор уперся в преграду и, сжав кулаки, заорал.