Незаряженное ружьё
Шрифт:
Нина. Да вроде ничего нового не слыхать... А мы медвежонка Гошу в тайгу отпустим, а вдруг браконьер его убьёт?
Егорыч. Ты, Нина, раньше времени не плачь. Гошу в обиду мы не дадим. Наши леса обещают заповедными объявить, а в заповеднике только из фоторужья можно будет стрелять. Ну, пойдём за Гошей, скоро в цирке начало представления.
Нина и Егор Егорыч уходят. Следом за ними на просцениуме
появляется невзрачный старик дядя Вася. Его сопровождает
Саша. Он держит в руках две порции мороженого и с
аппетитом уплетает
только не мороженое, а два загадочных предмета, один из
которых напоминает то ли старинный фотоаппарат с
гармошкой, то ли старинную гармошку, в другой руке у
него странная двустволка с короткими стволами. За
плечами рюкзак. Дядя Вася провожает взглядом Егора
Егорыча.
Дядя Вася. Ну, подожди, Егорыч, ты у меня ещё поплачешь, а звери от меня в тайге хором взвоют. (Смеётся.) Пиф-паф!.. И ой-ой-ой! (Саше.) А того, кто Юриного дядю убил, ищут?
Саша. Ещё как ищут!..
Дядя Вася. Ишь ты, сколько месяцев прошло, а они всё ищут... Дела... Прежний следователь постановил: погиб лесник при загадочных обстоятельствах... Матеворитом его прибило. Безбожник был, партейный, вот его бог и покарал матеворитом с неба.
Саша. Раньше только милиция нашего города искала, а теперь и милиция Москвы, и Нинка втайне от взрослых целый отряд из себя и из Юрки сформировала по розыску убийцы.
Дядя Вася. И Нинка, говоришь?.. Ишь ты какая шустрая! А кого подозревают-то, кроме матеворита?..
Саша. У одного, которого подозревали, отсутствие на месте убийства, а другой, которого тоже подозревали, умер, а третий на Сахалин уехал. Так что не знают, кто убил.
Дядя Вася. А Нинка комиссию, говоришь, организовала?.. И чего же эта комиссия выведала?
Саша. Не знаю. Нинка меня в это не посвящает... А я Кольке сказал, может, это инопланетяне Юркиного дядю убили...
Дядя Вася (перебивает). Комиссию, вишь, организовала... Кина надо меньше смотреть и детективов меньше читать, вот и глупости в голову лезть не будут. Все следователями стали. И в цирке на голове стоять ни к чему... А насчёт убийства, ты, Сашка, говори всем, что матеворит его убил, а если не матеворит, значит, человек убил, а какой человек?.. А тот, который умер... Кто умер, тот и убил. Убил, а потом испугался и умер. А подозревать меня тоже подозревали, только у меня тоже отсутствие на месте... Я в тот вечер бражничал как раз в Нинкином дворе, у них под окнами как раз, а ночевал в вытрезвителе. Вот у меня и справка. (Достаёт из кармана бумажку и показывает её Саше.)
Саша. Точно... ночевали...
Дядя Вася. Ты, Сашуня, что я тебе про убийство говорю, ты всем слово в слово пересказывай... И про матеворит, что своими глазами видел, и про тарелку летающую, что в тот же день тоже своими глазами видел, только говори, что не тарелка это была, а нимб святой - нимб, значит, а на нём ангелы со стрелами и что бросали они эти стрелы во все что есть стороны, в грешников, ну, одна, значит, и в Юриного дядю попала...
Саша. Хорошо, дядя Вася, я всем буду говорить.
Дядя Вася. Вот так... Ну, а термометры и книги продал на рынке?
Саша. Продал... (Достаёт из кармана деньги и передаёт их дяде Васе.) Пять термометров по два рубля - десять рублей, и пять книг по рублю - пять рублей.
Дядя Вася. А почему книги по рублю? Я же тебе велел по полтора продавать?
Саша. По полтора?.. Книга-то тридцать копеек стоит?! Кто же её за полтора купит? По рублю и то еле брали.
Дядя Вася. Ну ладно. Держи рублёвку. (Протягивает Саше деньги.)
Саша. Ещё рублик добавьте. Я ведь в милицию мог попасть.
Дядя Вася. А ты не попадай!.. Ну ладно, вот тебе ещё полтину... (Отдаёт Саше полтинник. Затем достаёт из рюкзака ещё пять книг и с десяток больших термометров для аквариумов.) Книги продашь по полтора. Редкая книга: "Разведение декоративных рыб". Термометры по два рубля.
Саша (прячет книги и термометры в школьный ранец). Ладно.
Дядя Вася. А корма для птиц твой отец достал?
Саша. Обещал достать.
Дядя Вася (разглядывает афишу). А-а-а... Гошка! Старый молодой знакомый.
Саша. А вы разве его знаете, дядя Вася!
Дядя Вася. У меня с этим медвежонком свои счёты. Мне его отец пять рёбер переломал, и я в тюрьму из-за него угодил. Я ему вместо живого уголка такой мёртвый уголок устрою! Пусть только в лесу очутится. (Смотрит на афишу.) И из медведей артистов сделали! Тьфу, срамота какая! Из них, из этих медведей, надо котлеты делать, а не артистов. Шкуры с них надо драть, а они цветы им подносят. Верно, Сашок?
Саша. Шкуры с них надо драть и котлеты из них делать! Ох, я люблю котлеты из медвежатины!..
Дядя Вася. Ну ничего, Сашок, мы ещё поедим медвежатинки! И этого Егорыча обведём вокруг пальца. Мы в своём деле тоже не промахи. Вот как только уйдёт этот Гошка-артист на отдых, так мы его в лесу как подкараулим да как влепим ему пулю в лоб! Да как поджарим! Да как поедим от пуза! Они бы вместо того, чтобы из медведей артистов делать, вывели бы такого медведя, чтобы у него вместо одной шкуры семь шкур росло. Чтоб я бы одного медведя убил и семь шкур с него содрал...
Саша. Семь шкур, как же! Жди, выведут! Они теперь и одной-то шкуры не дадут содрать! Всякая охота запрещена! Стрелять ни из чего, ни в кого нельзя! И вообще, говорят, что наши леса скоро заповедником объявят.
Дядя Вася. Пока сделают заповедником, мы с тобой своё возьмём.
Саша. Дядь Вася, а правду Нинка говорит, что ты с дружками можешь перестрелять в лесу всех зверей и всю дичь?!
Дядя Вася. А что их не перестрелять? Пусть мне только руки не держат, я всё изничтожу.
Саша. А я, когда вырасту большой, мне, что ж, и медвежатины на котлеты не останется?..
Дядя Вася. А ты не боись, Сашок, на мой и твой век зверья хватит, а после нас...
Пусть всё бурьяном порастёт!