Незавидные истории
Шрифт:
Терри проводил официанта взглядом. Спорить с тем, что неудобных диалогов стало меньше, было глупо. Технология их предотвращала на корню. Но с тем, насколько больше стало пустых…
– Что думаешь о недавно состоявшемся футбольном матче хорватов со шведами? – с улыбкой спросила Эльба.
– Система говорит, что с вероятностью 75 % я являюсь фанатом футбола, да? – лениво спросил Терри.
Девушка ничуть не смутилась.
– Да.
– Так вот, это неверно. Другое дело, зачем ты задаешь вопрос, ответ на который тебе все равно неинтересен?
Улыбка стерлась с ее лица, и датчики эмпатиора Терри предупредили о вспышке раздражения, что неуловимо отразилась на лице Эльбы.
– Просто я хочу сказать, – поскорее добавил Терри, – что мы лучше узнаем друг друга, если начнем спрашивать то, что нас действительно интересует, а не то, что предлагает этот примитивный ИИ.
– Ты прав, – проговорила Эльба. – Но я спросила не потому, что мне интересно, а чтобы начать хоть какой-то диалог. Не подумал об этом?
ИИ порекомендовал Терри сделать лицо человека, признавшего свою ошибку, дабы обстановка разрядилась. Терри и так чисто машинально был готов это сделать, но мысль, что это будет выглядеть так, будто он послушался ИИ, его взбесила.
– Смотрела фильм «Криминальное чтиво»?
– Нет.
– Старенький такой фильм… Там была сцена, где героиня спрашивает, а зачем вообще начинать диалог ради диалога. Нет, я не к тому, что мы зря говорим…
– Знаешь, ты странный, – проговорила Эльба. Эмоции ее сейчас были непонятны. Эмпатиор противоречил самому себе, подначивая Терри продолжать, и в то же время предупреждая о возросшем неудовольствии собеседницы.
– То есть, по-твоему, нам не надо разговаривать? Может, сразу в постель? – спросила Эльба.
ИИ без нужды предупредил Терри, что последний вопрос явно с подвохом.
– Зачем так утрировать?
– А почему нет? Без слов, как животные… Они ведь не умеют разговаривать – им и не нужно…
– Разве я не затем пригласил тебя сюда, – осторожно спросил Терри, – чтобы показать, что ставлю тебя выше животных?
– А зачем? Хочешь сказать, тебе интересно все это? – девушка обвела взглядом кессонный куполообразный потолок ресторана. – Тебе интересен только результат встречи, а все эти рестораны – просто мишура. Такая же, как и темы для разговора, предлагаемые ИИ, чтобы все эти причесанные животные могли снюхаться, прежде чем залезть друг на дружку.
Эмпатиор Терри определил коэффициент интеллекта сидящей напротив Эльбы, как высокий. Сам Терри немного растерялся: он не ожидал настолько циничного броска камня в огород всего общества. ИИ с готовностью высветил на интерфейсе фразу:
– Себя ты к этим животным не относишь?
Эльба усмехнулась.
– Животное не разумеет происходящего с ним. А я разумею, поэтому способна себя контролировать.
ИИ среагировал на ее ответ фразой, высветившейся в интерфейсе зеленым цветом, что гарантировало ее крайнюю уместность. И над этой фразой Терри с Сэмом ржали буквально час назад. Витиеватость фразы для уровня интеллекта Эльбы оценивалась как предпочтительная. Глубоко вздохнув, Терри произнес:
– Разум – это, прежде всего, инструмент для обеспечения себе достойного места в мире низменных побуждений, а не способ от них отречься.
Девушка посмотрела на Терри долгим, оценивающим взглядом.
– Я тебе говорю про мишуру, а ты тут же распускаешь павлиний хвост и блещешь красноречием? Притом, вероятно, не своим.
Терри готов был провалиться сквозь землю. Будь проклят этот недоделанный философ с его чертовой рекламой. Хотя никто не дергал Терри за язык и не заставлял толкать эту пафосную речь – он сам виноват. К ним манерно подплыл официант.
– Уже готовы осуществить заказ? – приторным голосом поинтересовался он. Эльба поморщилась и, встав из-за стола, начала одеваться. У Терри округлились глаза:
– Уходишь?
– А ты остаешься?
Как выяснилось по пути в общепит, Эльбе не нравились рестораны, и она предпочитала заведения попроще. Тут уже было бы несправедливо валить всю вину на ИИ, потому что такое противоречие облика и предпочтений с первого взгляда и в самом деле казалось незаметным.
– Ну, а ты сам подумай: где мы познакомились? В ресторане или в баре? – резонно спрашивала Эльба.
Заказав себе по жирному бургеру и стаканчику санспри, они уселись за высокий столик посреди шумного помещения. Терри также обратил внимание, что в отличие от предшественниц, которые в течение всего свидания косили глазом вправо, любуясь на свое изображение, Эльба не отрывала своих надменных и требовательных голубых глаз от лица Терри.
Допив санспри и разговорившись, Эльба начала громко критиковать современное качество полуфабрикатов в бургерах. Терри все больше восхищался девушкой – тем, что у нее есть свои, настоящие мысли, которыми она охотно делилась. Их общение было живым.
Закончив обсуждать продуктовое мошенничество, Эльба неожиданно принялась жаловаться на коллегу по работе. Затем на возросшие цены на бензин (у Эльбы была своя машина). На свою мать, которой нечем было заняться, и она придумывала предлоги, чтобы запрячь дочь; на своего бывшего и на то, как ей пришлось ему изменить; и снова на продукты – теперь уже на некачественное молоко от фирмы «Липидо». И если поначалу Терри заинтересованно внимал, пытаясь понять и, быть может, помочь каким-нибудь советом, то по мере осознания того, что его реплики тут вовсе не нужны, а нужно, чтобы он просто слушал весь этот словесный понос, который на него обрушили, ему становилось все сложнее скрыть негодование и усталость.
Но тут речь снова зашла о матери, и в этот раз в голосе Эльбы послышались истерические нотки, грозящие перерасти в крик.
– Она сидит дома, и ей нечем заняться: то мебель переставляет, то отделку стен хочет сменить и жалуется, что не справляется сама, а я плохая дочь – не хочу ей помогать. А я говорю ей: мам, у меня нет времени – я работаю, у меня личная жизнь, а она бросает трубку, а как с сестрой моей, так: Люси уси-пуси, моя Люси – ей она никогда не предъявляет…
Эльба всхлипнула и с плачем рухнула на стол. Даже несмотря на шум в помещении, на них все равно начали поглядывать другие посетители. Терри не знал, что делать, но ИИ настоятельно рекомендовал погладить ее по спине и произнести одну из двух утешающих реплик, на его выбор: