Неземные соседи
Шрифт:
— Ерунда! — сказал Дон Кинг и, стараясь не сделать морщин на брюках, положил ногу на ногу. — Совершеннейшая ерунда!
Том Стейн заморгал своими светло-голубыми глазами за толстыми стеклами очков и ткнул костистым пальцем в археолога.
— Для тебя всегда все слишком просто. Ты так долго скоблил свои наконечники стрел и глиняные черепки, что теперь думаешь, будто можешь объяснить все на свете. По-моему, ошибочно считать этих людей чересчур примитивными, не будучи совершенно уверенным в этом.
Дон одним глотком проглотил свою рюмку водки.
— Ты видишь проблему там, где ее вовсе нет — так же, как и наш старина Монт. В любой культуре есть какие-то постоянные величины. Мы уже давно вышли из того времени, когда можно было всерьез утверждать, что культура — это лишь бессмысленное нагромождение взаимосвязанных признаков: обрывков и лохмотьев, если использовать злополучное выражение Льюиса. Примитивная технология означает низкий культурный уровень — а мы ведь еще даже не знаем, есть ли вообще что-нибудь подобное на Сириусе-IХ. До сих пор доказательств этому я не видел. Может случиться, что мы будем иметь дело с примитивным племенем охотников и собирателей. Почему мы должны считать их более сложными, чем они есть на самом деле?
Монт довольно попыхивал своей трубкой.
— Это как раз то, над чем я ломаю голову. Насколько они сложны?
Дон не клюнул на приманку, а лишь отмахнулся — его любимый трюк.
— В известном смысле, это достаточно сложно. Для Хейдельмана и ООН все это может казаться милым и умным, но что они об этом знают? Вы ведь, конечно, читали официальные указания, по которым мы должны работать. Они требуют, чтобы мы завязали отношения с туземцами Сириуса-IX. По этому поводу можно только расхохотаться! Как, черт побери, завязывают отношения в таком мире, как Сириус-IХ?
Ральф Готшалк зашевелился в кресле всем своим громадным телом. Он заговорил неожиданно тихо, но его слышал каждый:
— Я считаю, что Дон прав. Насколько нам известно, на Сириусе-IX нет никакой общей культуры, а лишь тысячи изолированных групп. Если бы пятнадцать тысяч лет назад среди африканских бушменов приземлился космический корабль — мог бы он завязать контакты с землянами? Совершенно невероятно!
Монт пожал плечами.
— Мы все знаем, что для начала достаточно завязать отношения хотя бы с единственной группой. Хейдельман это тоже знает. В любом случае, мы должны быть осторожны. От того, что мы предпримем на Сириусе-IX, зависит слишком многое.
— Почему? — поднял брови Дон Кинг.
Монт и сам задал бы этот вопрос, не будь он руководителем группы. Теперь же он сделал попытку объяснить это.
— Не говоря уж о такой вероятности, что мы можем откусить больше, чем в силах прожевать, мы должны согласиться, что со времен Кортеса и его банды произошел кое-какой прогресс. Мы не можем уже пронестись на полных парусах в незнакомую гавань и кинуться к кормушкам.
— Хотел бы я надеяться! Может быть, я сейчас буду немного циничным, но я подвергаю сомнению такой ход мыслей. Мы считаем себя цивилизованными, а это значит, что мы достаточно многого достигли, чтобы, например, позволить себе роскошь возвышенных философских рассуждений. Но могу поспорить, что если мы когда-нибудь попадем в действительно серьезную передрягу, мы быстро откатимся назад — туда, откуда начинали: зуб за зуб, око за око! Таковы уж люди.
— Может быть, нам еще представится возможность проверить это, — сказал Монт.
Ральф Готшалк встал, более, чем когда-либо напоминая гориллу.
— Я пошел работать, господа.
Монт присоединился к нему, оставив бесконечные споры Дону и Тому Стейну.
Двое мужчин шли по космическому кораблю, чтобы уже в который раз проработать данные первой экспедиции.
Когда Монт вернулся в свою крошечную каюту после уже неизвестно какого разговора с адмиралом Йорком об их намерениях на Сириусе-IX, Луиза, свернувшись, лежала в постели и читала книгу. Роман назывался «Луна в огне» и был одним из бестселлеров последнего времени.
— Ну, как тебе эта дикая штучка?
Луиза, в довольно смелого покроя шелковой ночной рубашке, которую Монт подарил ей год назад на Рождество, улыбнулась в ответ.
— А не отправиться ли нам лучше на Луну, дорогой?
Он рассмеялся и присел на край кровати.
— Я думал, что ты внизу — возишься с растениями в гидропонном танке.
— Да, я была там целый час, — сказала она и откинула назад свои длинные гладкие черные волосы. — Но это не имеет почти ничего общего с настоящим садом — ты не находишь? Слишком много химии, как будто цветы выращивают в лаборатории. Мне очень жаль наши розы, Монт. Глупо, да?
— Не думай, Луиза. — Он обнял ее и пощекотал бородой ее щеки. — Три года — большой кусок жизни, а ты творила со своими цветами чудеса. Смешно, но тут начинаешь сожалеть обо всем!
— Я знаю. Иногда я вспоминаю наши пикники в горах. Помнишь, как ты однажды поймал много форели в Бивер-Крик? И как быстро набежали тучи! И как дождь барабанил по крыше вертолета! Мне кажется, самое плохое в космическом полете то, что тут не бывает смены погоды.
— У тебя тут мало радостей, верно?
Она быстро сменила тему. Она разделяла его воодушевление Сириусом, и ей не на что жаловаться.
— Что хотел тебе сказать адмирал Йорк?
Монт немного помедлил.
— Не слишком много. Он умный, деловой парень. Мы обговаривали спасательные мероприятия на случай необходимости.
Вдруг они оба осознали окружавшую их холодную серую сталь и громадную пустоту снаружи.
Монт подумал о детях, которых у них никогда не было. Луиза потеряла двоих при родах, и врачи категорически не советовали ей больше беременеть. Он знал, что Луиза тоже подумала об этом. Они оба не раз горевали об этом.
Луиза крепко прижала его к себе.
— Ты будешь осторожным, Монт?
— Конечно, Лу!
— Терпеть не могу, когда женщины ведут себя глупо, но ведь ты — единственное, что у меня есть. Я не вынесу, если потеряю тебя!
Он поцеловал ее и почувствовал, как дрожат ее губы.
«Все всегда сводится к одному, — подумал он. — После всех проблем и битв, всех забот и триумфов — мужчина и женщина одни во всей вселенной. Без нее я — ничто. Без нее вселенная — пуста».