Нежданчик для майора
Шрифт:
Нежданчик молча устремился к забору и просочился в крохотную дыру рядом с калиткой. Волк попытался просунуть морду и застрял. Лисенок фыркнул. Не оцепенел, не убежал. Уселся, с интересом наблюдая – как этот большой и серый решит проблему? Волк тоже фыркнул – калитка была низкой, на полосе препятствий ему приходилось преодолевать барьеры в два раза выше. Он отошел к задней двери, разбежался и прыгнул, мягко приземляясь рядом с лисенком. Тот сначала подскочил от неожиданности, а, переварив впечатление, уставился на волка восхищенным взглядом.
«Я и выше прыгнуть могу, – гордо распушившись, сообщил волк. – И вместе с тобой прыгнуть могу. Хочешь
В результате волку пришлось прыгать через забор восемнадцать раз – на шум явились названые братья и сестры Нежданчика, и все, как один, захотели, чтобы волк взял их за шиворот и перенес за забор и обратно.
Велько отметил, что когда во дворе собралась толпа, лисенок шмыгнул под куст и наблюдал за перелетами из укрытия. Волчата и лисята были неагрессивными, один из них хотел поделиться с Нежданчиком впечатлениями, но мелкий индивидуалист не пожелал поддерживать беседу.
Прыжок за ограду вызвал у него восторженный визг. Волк осторожно поставил лисенка на землю и предложил: «Веди». Мелкий отряхнулся, пискнул: «Туда!» и побежал в сторону сладкого запаха. Огромная белая шелковица росла возле зарослей боярышника, вытягивая кряжистые ветви-лапы к солнцу. Трава была усеяна переспелыми сочными ягодами – темно-розовыми, с фиолетовым припёком. Волк попробовал шелковицу и заурчал: «Вкусно!». Некоторое время они молча ели ягоды. Нежданчик копался, перебирал, а волк чавкал, прихватывая пучки травы.
Перекусив, они уселись рядышком. Волк спросил:
«А что ты еще любишь? Мясо? Колбасу?»
Нежданчик замотал головой.
Волк нешуточно удивился:
«Не любишь мясо? Сырое или жареное? А фарш? А курицу?»
Рыжий вновь замотал головой.
Волку стоило больших усилий выяснить, что сырое мясо и фарш Неждан не ест, изредка грызет вареные куриные крылья, согласен на фаршированный перец и иногда рыбу. Узнав, что мелкий завтракает сметаной и творогом, Велько оживился и толкнул волка: «Предложи ему мороженое. Я взял деньги. Где-нибудь купим». «Подожди, – отозвался волк. – Сначала пройдемся по окрестностям. Надо посмотреть, где эта водоотводящая труба, не опасно ли к ней подходить, и что там за болото с камышами».
Путешествие было неторопливым. Волк болтал без умолку, Нежданчик внимательно слушал – и о полосе препятствий, и о соревнованиях нюхачей, и о тренировках по обезвреживанию двуногих. Разговорчивость не мешала им оценивать местность с точки зрения безопасности. На дорогу Неждан выбраться мог – при желании. Но предпочитал ходить по трубе, которая была не трубой, а самым настоящим тоннелем, проложенным под дорогой. Сейчас канава и труба были сухими, а во время таяния снега и в дожди наполнялись. Вполне возможно, что в некоторые дни вода текла бурным потоком, способным унести мелкого лисенка. Но как запретить мелочи бродить по трубе и прятать найденных на склонах виноградных улиток в ниши? Нежданчика не впечатлила речь об осторожности. Буркнул: «Я смотрю» и снова отправился на поиски улиток.
Они прогулялись к огородам, где волк потерпел позорное фиаско. Нежданчик начал его спрашивать, какие это растения, а волку все листья были одинаковы – только помидоры опознал по запаху. Уже на тропинке к улице, в зарослях, обнаружился кабачок, о чем волк гордо сообщил лисенку. И получил в ответ короткое: «Это я знаю».
В цивилизованной местности дело пошло веселее. Их приветливо встретили в уютном кафе, предложили тюфяки на маленькой террасе для оборотней, рассказали Велько, что часто готовят ужины для семейного детского дома. Нежданчик наотрез отказался от супа и мяса, согласился съесть вареное яйцо и мороженое с абрикосами, а волк по достоинству оценил и поджарку, и наваристую лапшу и печеные пирожки с картошкой.
Волк получил сдачу с купюры, которую вытащили из кармашка, и, зевая, потащил Нежданчика к магазинам. Они заглянули в «Игрушки», где купили ярко-оранжевую сумочку на шею – с четырьмя клапанами-карманами, карабинами и подвеской-солнышком. В сумку усадили пушистого желтого цыпленка, понравившегося им обоим, а в канцелярском набрали кучу ручек, фломастеров и маленький блокнот.
«Ты умеешь писать?» – спросил волк. И, после ответа: «Нет», похвастался, что его двуногий умеет, и тут же пообещал: «Он тебя научит». Майор Грачанин долго веселился, а потом велел волку помалкивать: «Он решит, что я его заставлю заниматься чистописанием вместо прогулок к шелковице. Рано ему еще с тетрадками сидеть. Сколько ему? Года четыре?»
Оказалось, что Нежданчик прекрасно знает – ему пять.
«Мясо не ест, поэтому мелкий и тощий», – вздохнул волк.
Воспитательница подошла к ним возле витрины овощного магазина – волк и лисенок рассматривали темно-фиолетовый лук и гадали, чем он отличается от обычного.
– Велько, я прошу вас вернуться в дом. Вы и так гуляете вдвое больше нормы первого визита. Это достаточно серьезное потрясение для ребенка.
Позже, когда Велько, уже перекинувшись и одевшись, помог Нежданчику спрятать сумку и цыпленка под кровать, воспитательница добавила безжалостную фразу:
– Короткие визиты быстрее забываются. Если вы больше не вернетесь…
«Мы вернемся! – зарычал волк. – Только попробуй не вернуться!»
– Я постараюсь приехать в ближайшее время, – ответил воспитательнице Велько.
Возмущенному волку он велел заткнуться – и без угроз и попреков было тошно. Коробки с банками и игрушками с мемориала исчезли из прихожей, но Велько прекрасно понимал, что их не выкинули. Больше подачек царапало то, что лисенок искал и не мог найти уголок, чтобы лелеять одиночество. Дети делили комнаты – для социализации – два кресла и тумбочка разделяли две кровати. На одной спал Неждан, на второй – волчонок примерно такого же возраста. Майор Грачанин, выросший в многодетной семье, где волчата спали, где придется, и не мечтали об отдельной комнате, весьма и весьма ценил возможность уединения. После казармы он долго не мог нарадоваться квартире, в которой лежали только его вещи – предлагали снимать жилье на двоих подешевле, но он категорически отказался.
Сейчас, в доме населенном безобидно-любопытными шакалами, он иногда злился – слишком часто ходят под окнами, постоянно стучат в дверь с какими-то просьбами. Иногда злился, а иногда одергивал себя: замыкаться в бесконечных спорах с волком было прямой дорожкой в психушку. Лучше уж отвлечься на деда Куприяна. А потом, в возмещение траты нервов, что-нибудь сожрать – даже если никому ничего не сделаешь, все равно покормят.
«Надо выяснить, можно ли забрать Неждана в гости, – сказал он волку, пытаясь развеять тоску опасной скоростью на трассе. – Во второй комнате коробки. Можно и нужно их разобрать, купить в комнату диван или раскладушку. Шкафчик ему поставить для лисьего барахлишка. Попросить полковника перестроить график, работать сдвоенными сменами, а потом брать его дня на три. Много не съест. И купить утенка в пару к цыпленку. Почему мы сразу утенка не купили?»