Нежданная любовь
Шрифт:
— Я как раз иду на Кэвендиш-сквер, сэр, и провожу мисс Лэнион.
Это явно позабавило сэра Лэмберта. Его выпуклые голубые глаза окинули взглядом Эдуарда с головы до пят, не упустив ни единой детали, характеризующей его как сельского сквайра, достаточно состоятельного, но лишенного столичного лоска. Следовательно, это был неизбежный претендент, причем, судя по фамильярности, с которой обращалась к нему Венеция, пользующийся ее благосклонностью. Сэру Лэмберту казалось, что его падчерица могла бы найти себе кого-нибудь получше, но парень был недурен собой,
— Попрощаемся с вашим другом, дорогая, или позволим ему идти вместе с нами?
Это уже было чересчур для Эдуарда. Его лицо покраснело самым неподобающим образом, ибо, помимо гнева при виде Венеции рука об руку с сэром Ламбертом, его самолюбие больно задевал веселый, но слегка презрительный взгляд опытного повесы. Сэр Лэмберт был почти вдвое старше Эдуарда, однако молодого человека возмущала ленивая уверенность, с которой держался отчим Венеции, и что тот смотрит на него, как на ревнивого юнца. Свирепо глядя на собеседника, он ответил с ледяной вежливостью:
— Мисс Лэнион признательна вам, сэр, но вам незачем беспокоиться, сопровождая ее далее.
— Понятно! — усмехнулся сэр Лэмберт. — Вам бы хотелось уладить наши разногласия с пистолетами на рассвете! Что ж, это мне нравится! Я тоже был отчаянным бретером, но еще до вашего рождения, мой мальчик! Так что вам не удастся меня спровоцировать! Признаюсь, что был не прав, поддразнивая вас! Пройдитесь с нами до конца улицы, а дальше, если моя очаровательная дочурка согласна, можете провожать ее сами.
Эдуард едва не задохнулся от гнева. Но прежде чем он успел произнести слова, готовые сорваться у него с языка, вмешалась Венеция.
— Да вы вылитый Освальд Денни! — с холодной насмешкой заметила она. — Умоляю, дорогой Эдуард, не делайте из себя дурака!
— А кто такой этот Освальд Денни? — осведомился заинтригованный сэр Лэмберт. — Ваша скромность не обманет меня, девочка моя! Держу пари, что вы заставили всех молодых петушков в Йоркшире наскакивать друг на друга!
Венеция рассмеялась, но переменила тему на менее болезненную для Эдуарда. Потерпев неудачу в попытке разлучить ее с сэром Лэмбертом, но решив не оставлять ее на попечение пожилого щеголя, он поплелся рядом с ней, односложно отвечая на время от времени обращаемые к нему замечания.
Дойдя до конца улицы, Венеция остановилась и, высвободив руку из руки сэра Лэмберта, обернулась к нему с приветливой улыбкой:
— Благодарю вас, сэр! Вы были очень любезны, проводив меня так далеко, и с моей стороны было бы бессовестным тянуть вас за собой еще дальше. Вы были абсолютно правы — индийский муслин куда лучше того, с узором из листиков.
Она протянула отчиму руку, которую тот горячо пожал, сняв шляпу с легкостью, которой позавидовали бы молодые щеголи. Внезапно Венеция почувствовала, что он вложил ей в руку меньшую из двух коробочек с покупками из ювелирного магазина.
— Но, сэр… — ошеломленно начала она. Но сэр Лэмберт прижал ее пальцы к коробочке.
— Пустячок,
— Нет-нет, сэр, вы не должны…
— Умоляю, дорогая, возьмите ее! Вы доставите мне большую радость! У меня никогда не было дочери, но если бы была, то я хотел бы, чтобы она походила на вас!
Растроганная Венеция, не обращая внимания на прохожих и молчаливый гнев Эдуарда, встала на цыпочки и поцеловала сэра Лэмберта в щеку, положив руку на его широкое плечо.
— А я бы очень хотела, чтобы вы были моим отцом, сэр! — сказала она. — Я бы любила вас куда больше, чем любила своего отца, потому что вы гораздо добрее его! Благодарю вас! Я возьму эту брошь и обещаю, что всегда буду вспоминать вас, надевая ее!
Сэр Лэмберт обнял ее:
— Вы славная девочка! — Ткнув Эдуарда в ребра головкой трости, он добавил, позабыв о роли доброго папаши: — Ну, молодой человек, можете ее забирать, но будь я на десять лет моложе, то черт меня побери, если бы я вам уступил!
Отвесив очередной грациозный поклон, сэр Лэмберт водрузил на голову касторовую шляпу и зашагал по улице, глядя в оба на каждую хорошенькую женщину, попадавшуюся навстречу.
— Может, он и повеса, но просто очаровательный! — сказала Венеция, забывая, что Эдуард едва ли придерживается того же мнения.
— Могу лишь предположить, что вы лишились рассудка! — заявил он.
Венеция все еще с улыбкой наблюдала за сэром Лэмбертом, но при этих словах обернулась и сердито сказала:
— Скорее я могу предположить подобное в отношении вас! Что на вас нашло, заставив позабыть о хороших манерах? Я еще никогда не была так унижена!
— Ах вот как? Не знаю, Венеция, как вы можете стоять здесь и говорить такое!
— Я не собираюсь ни стоять, ни говорить что бы то ни было! — отрезала Венеция, переходя улицу следом за мальчишкой, усердно подметавшим перед ней дорогу. — Перестаньте смотреть на меня, как рассерженный медведь, а дайте мальчику пенни!
Эдуард догнал Венецию на противоположной стороне Оксфорд-стрит.
— Каким образом вы очутились в компании этого старого хлыща? — резко осведомился он.
— Пожалуйста, помните, что вы говорите о моем отчиме! — холодно отозвалась она. — Я посетила мою мать, и сэр Лэмберт любезно предложил проводить меня домой!
— Посетили вашу мать? — переспросил Эдуард, словно не веря своим ушам.
— Разумеется. У вас есть возражения?
— У меня есть много возражений, и вы очень скоро их услышите! Но я не собираюсь устраивать перебранку на улице, так что помолчим, если вы не против.
Венеция молча двинулась дальше. Эдуард шагал рядом, нахмурив брови и плотно сжав губы. Венеция не делала попыток заговорить с ним, пока они не добрались до дома ее дяди.
— Если хотите, можете зайти, — сказала она, задумчиво глядя на него, — только, если можно, не показывайте привратнику ваше недовольное лицо. Вы уже продемонстрировали его каждому встречному.