Нежеланный ребенок майора

Голд Лена

Каждое слово говорю тихо, спокойно. На самом деле, если хоть пальцем до меня кто-то дотронется, то я просто взорвусь от ярости.

Мой папаша усмехается, залпом выпивает спиртное. А потом швыряет стакан в сторону, точно так же, как Антоша делал, когда злился. Без денег оставался. Ага. Понятно, в кого пошел братец.

Отец не отвечает, ждет, когда я сама продолжу разговор, но и я не спешу. Делаю шаг вперед и еще один, присаживаюсь на диван. Извини, пап, на самом деле мама меня очень хорошо воспитала, но когда

у человека такой отец, хочется делать что угодно, дабы разозлить его еще больше.

— Хотела посмотреть в глаза мужчине, который ни черта не знает о человечности.

И теперь я реально затыкаюсь, потому что вижу, как вздувается венка на шее отца, как его руки сжимаются в кулаки. Интересно, за что он меня так ненавидит? И, судя по тому, что брат постоянно попрошайничал, и его тоже отец не особо любит.

Кхм, фиг знает, что в голове этого человека. И вместо сердца кусочек дерьма или что-то подобное. Да простит меня бог за такие слова в адрес своего отца, но я его ненавижу даже больше, чем он меня.

— Я тебе язык оторву, если ты не замолчишь, — это тот мужчина, который заставил меня спуститься сюда. — Молчи. Просто молчи.

— Я это не умею, — пожимаю плечами. — Ладно, пап. Давай ближе к делу.

Так нагло я себя еще никогда не вела. Никогда и нигде.

От слова «папа» лицо отца краснеет. Он дышит часто — могу поспорить, что он еле сдерживается, чтобы не придушить меня прямо здесь и сейчас.

— Завтра же поедешь к врачу. Избавишься от этого отпрыска, — он кивает на мой живот.

А я нервно сглатываю, обнимая себя за плечи. Доигралась.

— Что? — ржет. — Попросил же по-хорошему заткнуться. А ты мозги мне тут сносишь! — мой папаша, довольный такой, откидывается на спинку дивана, смотрит на меня и хохочет.

А мне противно становится. Вот за что мне такой отец, Господи? Лучше бы он умер, и я бы его не видела и не знала, как он меня ненавидит. Жила бы себе спокойно и счастливо. Если бы не они с братом, я была бы с Тимофеем! Хотя о чем это я? Тогда Тима в моей жизни вообще не было бы. Наверное… Нет, я верю в судьбу! Мы в любом случае встретились бы!

Какие-то глупые мысли в голову приходят… Что со мной происходит? Завтра этот гад меня на аборт повезет, а я черт знает о чем думаю.

— Ты не посмеешь… Он тебя уничтожит… — бормочу невнятно, хоть и стараюсь выглядеть сильной и храброй.

Не хочу, чтобы он почувствовал мой страх. Мерзкий холодок пробирается в грудь, и дышать становится трудно.

— Попробовать хочешь? — выгибает вопросительно бровь. Наливает еще одну порцию спиртного в стакан и снова пьет залпом. Он алкаш, что ли? — Рамиль, ты понял, чем завтра займешься?

Рамиль, значит, этого мужика зовут. Он лишь кивает, а потом все свое внимание уделяет мне. Буквально сверлит взглядом, скрестив руки на груди. Вообще, он мне каким-то странным кажется.

—

Встань! — приказывает папаша стальным тоном и так резко, что я от неожиданности вздрагиваю. Машинально делаю то, что он велит, и сразу жалею, потому что он сейчас посчитает меня трусишкой, а ведь я его не боюсь. Я боюсь только за малыша и за Тимофея. — Повернись.

— Что? — пялюсь в недоумении.

— Повернись, я сказал. Направо. Налево. Кругом.

— Я не в армии. Не хочу это делать.

— Я жду! — рявкает.

Закатив глаза, я всё-таки поворачиваюсь. Папа рассматривает меня со всех сторон, а я хочу понять, чего он добивается.

— Отлично. Теперь в комнату бегом марш!

— С удовольствием. Но сначала скажи — зачем вы меня сюда притащили? — произношу твердо, скрестив руки на груди.

— Тебе мало моих слов, дрянь? Я тебя научу затыкать свою пасть, когда я приказываю. Рамиль! — обращается к своему, кхм, работнику?

Правой руке? Да черт знает, кем этот мужик моему папаше является, но одно знаю точно — он больше на бизнесмена смахивает, чем на головореза.

— Да, Артур Наилович. Я вас слушаю, — мужчина поднимается с дивана.

Артур… Моего отца зовут Артур.

— В комнату ее. Запереть не забудь. И пусть голодной останется. Даже воду нельзя! Когда научится себя нормально вести со мной, тогда… — не договаривает. Сжимает челюсти и снова рассматривает меня с ног до головы. — Вон отсюда!

Схватив за локоть, Рамиль буквально тащит меня за собой. Но прежде чем подняться, я успеваю одарить отца гневным взглядом. Голодной оставит он меня, видите ли. Да мы с мамой бывало днями не ели — времена очень плохие были, и ничего, не умерли от голода.

— Тебе жить надоело? — запихивает меня в комнату и запирает за нами дверь. Буквально рычит сквозь стиснутые зубы Рамиль. — Дура ты набитая! Ты даже не знаешь, кто он и на что способен!

— Отстань! Чем ты от него отличаешься? — смотрю в глаза мужчины. Пытаюсь понять, где я его видела. — Ты кто?

— Конь в пальто! — бросает он грубо и устало лицо рукой потирает. — Хватит! Я тебя впервые вижу. Прекрати нести чушь.

— Боишься?

— Чего боюсь? Думаешь, он, — кивает на дверь, имея в виду моего отца, — тебе поверит?

— Мне всё равно, — пожимаю плечами. — Главное, чтобы тебе поверил. Ладно, Рам. Давай на выход. Я спать хочу.

А на самом деле не спать, а телефон вытащить и позвонить… Да только кому?

— Не высовывайся, — тихо произносит. — Дверь не запираю на замок. Но если что-то нужно будет — вниз не спускайся. Зови меня. Я постоянно вблизи. Ты поняла меня?

— Рамиль, — зову, как только дверь открывает и выйти собирается. — Мобильник одолжишь?

Выругавшись себе под нос и снова обозвав меня дурой набитой, Рамиль выходит и хлопает за собой дверью.