Нежить или Таинственные существа
Шрифт:
За её приглашение в гормилицию я в понедельник получил соответствующий нагоняй от прокурора г. Киева.
Но я был удовлетворён тем, что после моего отъезда с этой женщиной, в доме на Демневской слободке воцарилось спокойствие. Однако через какой-то промежуток времени при посещении указанной соседкой этого дома и встречи её с Андриевской опять предметы стали “прыгать”.
Этим происшествием в г. Киеве, насколько я помню, занимался профессор Фаворский, и даже была опубликована большая статья в газете на украинском языке.»
Рассказ инспектора уголовного розыска интересен не только описанием феномена, но и тем, что против полтергейста применялись
После войны роль ГПУ стала играть психиатрия: вычисленное “фокальное лицо” под белы ручки препровождали в дом без дверных ручек и “лечили” до полного прекращения полтергейстных явлений. Какой ценой, никого не волновало. Даже в 1980-е годы некоторым “фокальным лицам” пришлось провести не один месяц в дурдоме.
Как и в первой части, мы приведём небольшую подборку сообщений о “чертовщине”, которые в основном будут опубликованы впервые.
Шелоботина Екатерина Фёдоровна из Тамбова в 1983 году написала уфологу Ф.Ю. Зигелю о событиях, пережитых в детстве:
«В 1932-33 годах я жила в селе Спинка Жуковского района Брянской области. У нас была большая семья, поэтому родители купили в соседнем селе дом и привезли его в село Спинка и стали ставить на новое место. Когда дом был подведён под крышу, но окончательно ещё не был готов к переселению, родители стали закрывать его на замок, так как всегда в доме находился инструмент и материалы, идущие на доделку дома. И вот в этот момент в доме стали твориться непонятные нам и страшные приключения.
Так, днём из закрытого дома стал исчезать инструмент и перепрятываться, и его всё время приходилось искать. В ночные часы в закрытом доме творились одни пакости, то есть систематически внутри дома на пороге каждое утро мы находили человеческий кал в виде лепёшек. Это же самое появлялось на печи, инструментах или материалах. Кирпич, изготовленный родителями и поставленный для сушки в доме, систематически растаптывался, и на нём были ясно видны человеческие следы. Если в доме оставлялись неоконченные изготовлением лапти, то с них срезались лыки, а иногда кал опускался в питьевую воду. В доме систематически менялись замки, но всё это продолжалось без каких-либо изменений. Пробовали в ночные часы следить за пакостником, для чего на потолке у печи удалили доски и родственники засели на чердаке с фонарём и ружьём, но когда в доме поднялся шум и брат мужа осветил фонарём внутренность дома, то никого и ничего в нём не увидели.
Эти безобразия продолжались в доме, уже будучи заселённом, в течение почти двух лет, и мы не знали, что делать. Всё это прекратилось в доме только после проведения какого-то ритуала за пределами села в ночные часы. Точное описание ритуала не знаю, так как в нём не участвовала. Об этом случае знало всё наше село.»
Уфолог В.П.Крылосов записал эту историю со слов Елисеевой Марии Сергеевны в 1984 году:
«Это произошло в деревне Николаевка Тонкинского района Горьковской области, в новом доме. В 1945 или 1946 году Иван, муж моей сестры Раи, купил телёнка и овцу на мясо. Шкуры он повесил на чердаке.
Вскоре после этого, в 12 часов ночи, Рая и Иван
По совету людей Иван настрогал щепочек и разложил их на чердаке крестиками. Грохот прекратился, но через некоторое время повторился снова. Иван слазил на чердак и увидел, что щепочки, разложенные крестиком, сбиты. “Видимо, кошки сбили” — решил он и больше не стал их раскладывать.
Иногда Рая и Иван приходили к нам ночевать. Они рассказывали, что в одном углу у них висит икона и почему-то с того места грохота не слышно.
Через некоторое время Иван догадался снять шкуры телёнка и овцы с чердака. Грохот прекратился и больше их не тревожил.»
Вера Васильевна Скворцова из г. Аркадак Саратовской области написала о том, что она пережила после войны, в передачу “Очевидное-невероятное”:
«В конце октября 1946 года вернулся после войны мой демобилизованный брат, который и сейчас проживает со мной вместе. Я в это время ещё работала, жила на частной квартире, и с его приходом нам пришлось найти другую квартиру.
Когда мы пришли договариваться, хозяйка будущей квартиры говорит нам: “Квартиру я вам сдам, но только не знаю, как вы будете жить у нас. Под полом какой-то стук!” И действительно, когда мы шли по коридору в ту половину, которую сдавали, то по этому коридору под нами нас сопровождал такой стук, будто снизу били молотком. Брат мой открыл люк в полу и спустился на землю (от земли до пола было метр высоты). Но в это время, пока он там всё обследовал, стук прекратился. Под полом не было ничего подозрительного, никаких нор, даже паутина не нарушена.
Интересно, что этот стук преследовал внучку хозяйки, первоклассницу. Как только она приходила из школы, под ней начинался стук. Мы ставили её на одну из досок, а сами смотрели в подпол, но ничего не видели, а на том месте, где она стояла, в доске был такой сильный стук, как от молотка. К брату приходили два товарища, один инженер авиации, а второй капитан Советской Армии. У капитана был револьвер; он хотел выстрелить в пол, а потом самому смешно стало — в кого же?
Я спросила хозяйку, пожилую учительницу: “С чего же это началось?” Она рассказала, что сидели вечером, часов в десять, она проверяла школьные тетради, девочка учила уроки, и вдруг раздался такой грохот, как будто из мешка высыпали мелкую монету. Вышли на улицу, посмотрели, думали, труба упала, но всё было на месте. А когда пришли в дом, то услышали, что в трубе гремят закрышки. Потом этот грохот будто спустился по трубе вниз, и после этого начался стук.
Нам так была нужна квартира, что мы ничего не побоялись и поспешили в неё перебраться. Началась бессонная ночь. Моя кровать стояла у той стены, где по ту сторону спала девочка со своей бабушкой. Под нами начался такой громкий стук, как будто снизу колотят что есть силы молотком. Такое мучение продолжалось до 12 часов ночи. Потом стук постепенно ушёл куда-то в землю, слышался только какой-то шорох по земле.
Утром пришла хозяйка справиться о нашем самочувствии. Мы ей сказали, что всё прекратилось в начале первого ночи. С 9 часов мы ушли на работу, а когда вернулись, этот стук уже не повторялся, хотя многим хотелось его услышать самим.