Нежить или Таинственные существа
Шрифт:
Что касается Марии, то её история одержимости демонами закончилась так:
«Мария вернулась в мир реального по вполне земному мосту. Как мы уже писали выше, земной путь вместо небесного ей предложил сотрудник службы социального обеспечения. Так случилось, что психиатр, которого он попросил заняться Марией, был знаком с бывшим проповедником секты пятидесятников Грэмом Болдуином. А у того уже был большой опыт в оказании помощи людям, имевшим проблемы с сектами и другими религиозными отклонениями. Ему приходилось иметь дело и с жертвами “Эллель”.
Мария рассказала ему, как её мучают кашель и чих, свои собственные и у людей вокруг неё. Сказала, что это
Он попытался подсчитать, сколькими демонами, как её убеждали, она владела или, вернее, сколько демонов владели ею. Остановился на 46. Потом он взял Библию и попытался помочь ей понять, что Иезавель и многие другие из её демонов вообще никогда не были демоническими духами.
Когда Мария вернулась на работу, сотрудник службы социального обеспечения не мог поверить своим глазам. Так велики были перемены. Она всё ещё заикалась, но меньше. Ощущение беспокойства и недооценка своих возможностей всё ещё были заметны, но не так сильно, как прежде. Она по-прежнему оставалась печальной женщиной с печальным прошлым и нуждалась в помощи. Но она уже не была одержима бесами.»
Можно всецело согласиться с мнением скептиков, которые критикуют экзорцистов за попытки лечить сугубо психические проблемы людей путём “изгнания бесов”. Причём ещё более дико в этой сфере обстоят дела на просторах бывшего СССР, где православная церковь вообще не желает оглядываться на психиатрию и где нет возможности обратиться к несуществующим у нас сотрудникам службы социального обеспечения:
«Задонск. Скит. В ожидании открытия часовни толпа паломников стоит на монастырском дворе. Над дремлющей толпой, представляющей смесь всевозможных лиц, сословий, состояний царит спокойная тишина благодати святого места. Значительная часть ожидающих — кликуши и бесноватые.
Наступает время молебна, двери часовни распахиваются. Толпа с монастырского двора с напором протискивается в открытые двери. Несмотря на давку, почти всегда кликуши и бесноватые успевают пробиться вперёд, направо, к образам Спасителя и Божьей Матери.
Вначале молебна все усердно молятся, но по окончании его, когда священник о. Пётр переходит к образу Божией Матери и начинается чтение акафиста святителю Тихону Задонскому, кликуши и бесноватые вскоре начинают кричать. Сначала слышны отдельные редкие звуки, вдыхательные, похожие на звуки коклюшного кашля, затем к ним добавляется собачий лай и очень громкая икота. Затем следует пауза в несколько минут, и звуки возобновляются с новой силой, иногда перекрывая голос священника о. Петра. Во время припева хора кликуши молчат, но вскоре звуки становятся разнообразнее и чаще, хотя и несколько тише. То слышится ясная икота, то всхлипывание, то бесноватый будто давится. Эти звуки перемежаются тихими стонами и глубокими вздохами. Часто бесноватые начинают вести связный разговор глухим сдавленным голосом, выговаривая от имени третьего лица, то есть от сидящего в человеке беса. Так, одна бесноватая во время чтения священником о. Петром Евангелия шептала: “Оставь, оставь, я слышу! Довольно, не мучь меня”. Когда бесноватых пытаются подвести к иконам, они обнаруживают большую физическую силу при сопротивлении здоровым, сильным мужчинам. Замечательно, однако, что не было ни одного случая повреждения бесноватыми икон, щадить которые
Когда бесноватого насильно подводят к иконе, он начинает богохульствовать от имени сидящего в нём беса, но, приложившись к иконе, сразу успокаивается. Изредка бесноватые падают на пол, но и в этих случаях, обычно, не теряют сознания. Так одна из одержимых бесом подползла к ногам о. Петра, шепча все те же речи от имени беса. Иногда случалось, что бесноватые плевали на иконы, рвали на себе платье и волосы, царапали лицо…»
Это происходит не во времена Ивана Грозного или Петра Первого, а сейчас, в XXI веке. Цитату мы взяли из православной газеты “Русские идут!”, где не сомневаются, что в скиту идёт настоящая борьба с бесами.
Во время одного из недавних архиерейских соборов Русской Православной Церкви её иерархи всё же признались, что “представляется одинаково неоправданным как сведение всех психических заболеваний к проявлениям одержимости, что влечёт за собой необоснованное совершение чина изгнания злых духов, так и попытка лечения любых духовных расстройств исключительно клиническими методами”. Иными словами, официальная позиция Церкви сегодня — не усматривать “бесов” повсюду, уступив часть проблемных прихожан психиатрам.
Священник Игорь Савва отнёсся к практикуемому во многих местах “массовому экзорцизму” ещё более критически:
«Мы, православные христиане, верим в существование бесноватости и в то, что Господь действительно дал Своим ученикам “власть над нечистыми духами, чтобы изгонять их…” (Мф. 10, 1), мы же читаем Евангелие на каждой службе. Но стоит побывать на настоящей “отчитке”, увидеть поведение людей во время заклинательных молитв, услышать слухи и басни, распространяемые в таких приходах, и невольно усомнишься: действительно ли это то самое изгнание бесов, которое описано в Евангелии, или мы имеем дело с каким-то другим явлением?»
Он обратил внимание, что сам факт крещения должен избавлять христианина от влияния демонов:
«Так как бесноватость — проявление власти сатаны над человеком, то для древних христиан было совершенно очевидно, что бесноватость может быть признаком только язычника, не знающего истинного Бога, но никак не христианина. Тертуллиан, апологет III века, пишет, обращаясь к язычникам: “Кто бы избавлял вас… от демонов, которых мы изгоняем бескорыстно и безвозмездно?”. Об этом же пишет и Иустин мученик, живший ещё раньше: “Христиане многих одержимых демонами и неисцелённых всеми заклинателями, заговорщиками и чародеями во всём мире и в вашем городе, исцеляли и ныне ещё исцеляют, заклиная именем Иисуса Христа… и тем побеждают и изгоняют овладевших человеками демонов”.
Для писавших эти слова очевидно, что власть сатаны над человеком проявляется в связи с его неверием в Спасителя. Верой же человек избавляется от бесов, как это было с Марией Магдалиной и многими другими. Вера во Христа и беснование — несовместимы.
Неудивительно, что когда к IV веку мир становится христианским, то и потребность в изгнании бесов постепенно исчезает, а в Православной церкви исчезает служение экзорциста, заклинателя. Абсурдно изгонять бесов из христиан, которые самим крещением избавлены от их власти. Для христиан, отпавших от Бога и потому опять подпавших власти сатаны, есть другое средство возвращения — покаяние в грехах, которые привели к такому отпадению и сделали христианина добычей бесов. В то же время многие посещающие “отчитки” спокойно продолжают считать себя бесноватыми и благочестивыми христианами одновременно.»