Нежная любовь главных злодеев истории
Шрифт:
Однажды Хэ, будучи снова беременной, приревновала Мао сразу к двум соперницам — красавице-студентке из Пекина У Гуанхуэй и обаятельной американской журналистке Агнес Смэдди, бравшей у Мао интервью несколько вечеров подряд. Скандал вышел грандиозный, можно сказать, катастрофический. Чуть было не дошло до убийства: Хэ, для которой застрелить человека было столь же привычным делом, как и прихлопнуть комара, пригрозила отправить «этих бесстыжих потаскух, покушающихся на чужое добро» прямиком «в гости к Небесному Владыке», говоря проще, убить.
По одним сведениям, она собиралась пристрелить соперниц сама, по другим — намеревалась поручить это дело своим телохранителям.
Мао поступил мудро — прогнал с глаз долой всех троих. Хэ поначалу собирались отослать в Шанхай, однако она отказалась,
Мао, которому не хотелось видеть вблизи себя сварливую и увядшую Хэ, не давал разрешения на ее возвращение, но, решив скрасить одиночество супруги на чужбине, отправил к ней разысканную в одной из крестьянских семей их маленькую дочь Цяо Цяо — единственного их ребенка, которого смог найти.
Страдания Хэ Цзычжэнь, с которой обращались не как с супругой видного иностранного коммунистического деятеля, а как с обычной советской гражданкой, не закончились со смертью сына. Однажды Цяо Цяо, находившаяся в яслях, тяжело заболела. «Скорая помощь» доставила ее в одну из детских больниц, где то ли нерадивый, то ли некомпетентный, то ли попросту нетрезвый врач констатировал смерть и отправил живого ребенка в морг, где Цяо Цяо и нашла мать. Экспрессивная, не отличавшаяся сдержанностью Хэ отправилась к главному врачу и закатила ему скандал в своем обычном стиле. Итог был печален — беснующуюся Хэ отправили в психиатрическую лечебницу, где она провела шесть долгих лет. Лишь в 1947 году один из высокопоставленных китайских коммунистов, Ван Цзясян, прибыв в Москву и совершенно случайно узнав о местонахождении Хэ, вызволил ее из лечебницы и, получив разрешение у Мао, лично сопроводил в Китай. На возвращение Хэ на родину Мао согласие дал, но при этом назначил Хэ для проживания город Харбин, подальше от собственной персоны.
Настойчивая Хэ Цзычжэнь, прожив в Харбине около двух лет, обманула своих «стражей» и в 1949 году приехала в город Тяньцзинь, расположенный всего лишь в ста километрах от Пекина. Однако в столицу ее так и не пустили — задержали в Тяньцзине и отправили в Шанхай продолжать «лечение» под присмотром врачей в изолированном от мира особняке. А вот дочь Цяо Цяо Мао пригрел под своим крылышком, причем его новая пассия, главная женщина в жизни Мао, носившая неофициальный титул «императрицы красной столицы», Цзян Цин, прониклась участием к девочке настолько, что даже дала ей свою девичью фамилию Ли и новое имя — Минь. Этот факт привел к тому, что впоследствии некоторые биографы Мао стали считать Ли Минь старшей дочерью Цзян Цин.
Несгибаемая Хэ Цзычжэнь смогла покинуть свою темницу и перебраться в Пекин лишь в конце 1976 года, после смерти Мао и ареста Цзян Цин. По приезде в Пекин Хэ Цзычжэнь в качестве признания ее заслуг получила почетную должность, по сути, синекуру, став членом Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая — своеобразной совещательной палаты при китайском парламенте. Умерла она в 1984 году.
Вернемся, однако, в 1937 год. Избавившись от Хэ, любвеобильный Мао тут же ввел в свой дом в Яньане известную шанхайскую актрису Лан Пинь, имевшую репутацию ветреной распутницы и опытной сердцеедки. Мужчины влюблялись в нее сразу и навсегда и порой оказывались не в силах пережить расставание. Так, например, второй муж Лан Пинь, популярный актер Тан На, попытался покончить с собой после того, как Лан Пинь ушла от него к режиссеру. Несчастный Тан На снял номер в гостинице, растолок спичечные головки в бутылке спирта и выпил эту смесь, чудом оставшись в живых. После этого случая с подачи шанхайской бульварной прессы Лан Пинь прозвали «хитрой деревенщиной».
Лан Пинь и впрямь приехала в Шанхай из деревни. От рождения она носила имя Ли Юньхэ, сценический псевдоним Лан Пинь появился много позже. Она родилась в семье мелкого предпринимателя из провинции Шаньдун в 1914 году. Ее мать была самой младшей, шестой по счету, женой Ли и оттого, согласно китайским обычаям, наиболее бесправной. Однажды, не в силах более терпеть жестокое обращение, она сбежала, и малютку Лан Пинь отдали на воспитание бабушке и дедушке.
В четырнадцать лет Лан Пинь поступила на театральные курсы, через два года вышла замуж за богатого торговца, но брак по расчету оказался недолгим. После развода Лан Пинь перебралась в Циндао, где начала карьеру киноактрисы, оборвавшуюся после скандального развода с Тан На.
Амбициозная Лан Пинь плюнула на кинематограф и решила начать жизнь с чистого листа в принципиально ином обществе, отправившись в ту часть Китая, где власть принадлежала коммунистам. Поговаривали, что поступок Лан Пинь не был продиктован одной лишь обидой, якобы она давно была связана с Компартией, выполняя разовые задания и поручения коммунистов.
Вообще в Яньань стекалось много молодых китаянок, привлеченных небывалой для тогдашнего феодального общества эмансипацией и романтическим образом революционеров. Однако таких красоток, как Лан Пинь, надо было поискать: тонкая и гибкая, как побег лотоса, с правильными чертами лица, чувственными, слегка припухлыми губами и нежной, цвета слоновой кости, кожей.
Увидев Лан на одном из концертов, где она исполняла популярные арии, Мао воспылал страстью и пригласил ее на свою лекцию по марксизму-ленинизму. Лекции Лан Пинь понравились (Мао был превосходным оратором, умевшим «держать» аудиторию), вскоре Лан стала одной из самых прилежных слушательниц. Вполне возможно, впрочем, что интерес к лектору преобладал над интересом к предмету. Так или иначе, Мао и Лан стали задерживаться в землянке-классе после лекций, а вскоре Мао без труда затащил ее в свою постель.
Правда, некоторые биографы Мао Цзэдуна полагают, что это молодой карьеристке Лан Пинь с ее превосходным артистическим дарованием не составило труда соблазнить немолодого и огрубевшего сердцем в условиях трудной походной жизни мужчину. Другие совершенно справедливо возражают, заявляя, что Мао сам был талантливым актером, а уж в людях разбирался как никто другой.
По воспоминаниям соратников, в свои сорок пять лет Мао был весьма привлекательным мужчиной — словно налитый силой, уверенный в себе богатырь, все время пошучивающий и улыбающийся. Проницательный взор Мао, его мягкая улыбка и его обаяние истинного лидера не могли никого оставить равнодушными. Мао все делал превосходно - и очаровывал, и отчитывал за проступки.
В деле манипуляции людьми ему не было равных. Вероятнее всего, любовь Лан Пинь, настоящая любовь, так тронула Мао, что он впервые в жизни был готов пожертвовать даже своей репутацией в глазах товарищей по партии — ведь Мао открыто стал сожительствовать с Лан Пинь, будучи женат на другой женщине. И не просто женщине, а революционерке.
Лан с Мао поселились в «роскошной» жилой пещере из трех комнат и начали совместную жизнь. Лан приложила все усилия для того, чтобы превзойти всех предыдущих женщин Мао в искусстве обустройства домашнего очага. Несмотря на то что в их жилище не было и не могло быть ни водопровода, ни электричества, холодная пещера словно по мановению волшебной палочки преобразилась в уютное семейное гнездышко. Лан приказала облицевать земляные стены камнем, а пол вымостить кирпичом. Перед входом была устроена утрамбованная площадка, на которой появились стол и каменные скамейки. Лан Пинь отдала всю себя заботам о быте обожаемого ею Мао. Она, словно ребенок перед строгим отцом, благоговела перед Мао и, как вспоминала позже, никогда, даже в самые интимные моменты, не позволяла себе называть его по имени — только Председателем. Лан Пинь оберегала Мао от бытовых невзгод, давая ему возможность сосредоточиться на главном — партийной работе, а точнее — на борьбе за власть. Она стала не только женой Мао, но и его секретарем, по мере своих сил помогая ему в работе. Постепенно Мао сильно привязался к Лан Пинь и решил сделать ее своей следующей (четвертой по счету, если не считать первого «добровольно-принудительного» брака) женой. Лан Пинь, совершенно лишенная моральных устоев, очень расчетливая и хитрая, ничего не делала понапрасну.