Нежная месть
Шрифт:
Жизнь была полна новизны, от которой захватывало дух. Но, как ни была прекрасна романтика путешествий, даже она начинала утомлять. Через три месяца Марину стал напрягать цыганский образ жизни.
– У нас нет дома, – ворчала Марина, в очередной раз пакуя вещи, готовясь к переезду в другой штат. А учитывая бесконечный поток подарков Райта, каждый переездом давался труднее.
– Дом? – искренне удивился Райт.
– Да, дом! Где можно уютно отдыхать после дороги. Рассматривать фото, делиться впечатлениями возле камина. Я бы завела собаку. И, наконец, привела в порядок гардероб.
– Дом! – делал страшные глаза Райт. – Дом – это оковы, дом – это проблемы, дом – это прислуга, за которой надо следить! В него придется возвращаться, потому что он есть. А не имея дома, ты свободна! Как ветер! С приличным состоянием – для нас везде дом. Разве не так? А если надоел этот, то через несколько часов будет другой. И… Я так привык. Бизнес требует мобильности. Не заводить же дом в каждой стране, в каждом штате, где есть филиал?
– Ты не понимаешь, – упорствовала Марина. – Дом должен быть. Это как гавань для корабля, в которой всегда можно укрыться, переждать шторм.
– Я подумаю, – сморщился Джеймс.
Это было первое разногласие.
Когда Марина возобновила разговор, Джеймс напрягся и ответил с неохотой:
– Понимаешь, у меня есть дом. В нем живут моя мать и дочь. И я не готов обустраивать что-то другое. Для этого потребуется много сил и времени. А у меня их нет.
Марина была рада, что Джеймс сам завел разговор о семье. Она давно хотела познакомиться с родней жениха. Тем более что повод назревал – свадьба. Должен же хоть кто-то быть на торжестве, чтобы поздравить, пожелать счастья. Ее мать, сестра, подружки – их не будет на церемонии. Если бы она попросила Райта, он, конечно, организовал бы приезд. Но в душе она не хотела этого. Марина знала, что родственники будут рады. Но пусть встреча произойдет потом. Когда она сама поверит в сказку, которая ее окружает.
Другое дело – родственники Джеймса. Они уже здесь, они живут, как всегда жили, они не будут завистливо рассматривать богатый интерьер, щупать ткань на платье невесты и не станут складывать в целлофановые пакетики оставшийся салат со свадебных столов.
Странно, почему Джеймс не хочет приглашать родню, друзей?
Только познакомившись с семьей Джеймса, Марина поняла, что у него были основания не желать этой встречи. Но Марина категорично заявила, что не хочет прятаться от его родни. Тяжело вздохнув, Джеймс скучно предупредил, что мать – особа эксцентричная, от нее что угодно можно ожидать, а дочь – взбалмошный избалованный подросток.
– Нам хорошо вдвоем. Зачем всё портить?
– Затем! Я им понравлюсь! Я буду очень стараться! Мы будем дружить, ездить друг к другу в гости по воскресеньям! Когда ты последний раз был у матери?
Джеймс замялся с ответом.
– Вот! А пожилым людям необходимо внимание!
Марина была переполнена счастьем, и ей хотелось осчастливить весь мир.
Джеймс недоуменно пожал плечами:
– Ну, раз настаиваешь…
Несколько дней Марина провела в поисках подарков и еще день, подбирая наряд для встречи.
Мать Джеймса родилась и выросла в Англии, и очень этим гордилась. «Ее ничем не удивишь», – предупредил Джеймс. Но Марина не отступила и решила преподнести леди Райт брендовую брошь английской компании Exquisite Jewellery Ltd из серии цветов.
Дочери достали билет на концерт любимой рок-группы. Казалось, Марина учла всё, в душе она была спокойна, но спина предательски холодела, и не зря.
Знакомство с семейством Райт превзошло самые худшие ожидания.
Переступив порог гостиной, она попала под обстрел трех пар глаз. Ее в одно мгновение раздели, разобрали по частям и насадили на шпажки для оливок.
Дочь и мамашу Джеймса она вычислила сразу – по возрасту. А вот блондинка с внушительной пышной грудью и лошадиными зубами вызвала недоумение. Джеймс не предупредил, что на обеде будет присутствовать еще одна женская особь.
Кто это? Она вопросительно посмотрела на Джеймса, а он, нисколько не смутившись, начал знакомить Марину с родственниками.
Мать, приняв букет и брошь, не распаковав подарок, небрежно бросила пакет на банкетку. Дочь, мельком взглянув на билет, недовольно надула губки. И затянула капризно:
– Папа, ты же знаешь, я не выношу эту группу!
Марина расстроилась. Джеймс рассказывал, что дочь их фанатка и не пропускает ни одного концерта!
Очередь дошла до пышногрудой дамы, в глазах которой плясали бесенята.
– Знакомься, моя жена Клэр.
Это было как удар под дых.
Марина, незаметно стянувшая с руки жемчужный браслет, готовя в подарок незнакомке, замерла, оторопев. Выдохнув, натянула браслет обратно на руку.
– Бывшая, – уточнил Джеймс, но его оговорка, некоторое замешательство и усмешка, промелькнувшая на губах Клэр, вывели Марину из себя.
Масла в огонь подлила мамаша.
– Мои голубки, – она обняла Клэр и Джеймса. – Милые бранятся – только тешатся. Так, кажется, у вас, русских, говорится? Да, я так и не поняла, Мари, а вы кто?
Марина повернулась и посмотрела на Джеймса с надеждой, что жених расставит все точки над «и».
Но Джеймс наклонился к дочери и что-то шепнул на ухо. Девица пронзительно завизжала и повисла на шее у отца, дрыгая от восторга ногами.
– Мама, ба! Папа подарил мне яхту! Он назвал ее моим именем!
Оханье и аханье притушили вопрос, отодвинув его в прошлое. Да разве было важно, кто такая Марина, на фоне радости дочурки.
Миссис Райт-старшая указала Джеймсу на место за столом рядом с Клэр, всем видом давая понять Марине, что роли в доме давно распределены, а главный режиссер семейной истории – она. А развод между любящими супругами – так, шалость деток, которую она может устранить властным жестом руки. Но раз им хочется так развлекаться, пусть позабавятся.
Марине ничего не осталось, как занять стул рядом с дочерью Джеймса.