Нежная смерть. Сборник рассказов
Шрифт:
– Не бойся, до приезда твоих все выветрится. – сказал он даже не поворачиваясь ко мне. М-да, этого я боялась меньше всего. Я сидела на кровати опустив голову вниз и думала.
– Вспоминаешь вчерашний день? – Дима уже стоял спиной к окну и смотрел на меня. Зачем его вспоминать? Я и так все помнила. Просто думала, почему так, и что делать теперь? Данил можно, так сказать, изнасиловал меня, но я все равно его люблю. Да и потом, это же не так страшно, ведь все этим занимаются. Но почему у меня текут слезы? И почему я чувствую себя такой грязной? Почему я ничего не понимаю? Еще и каменно-серьезное лицо Димы заставляет чувствовать такую вину за что-то. Словами это трудно описать…
– В общем, иди, прими ванну, Максим там пока обед делает. Потом поешь и поспи, тебе сейчас нужно набираться сил, чтобы во всем разобраться. А я до Сета пока схожу. Я ему вчера обещал. Макс, кстати, ничего не знает, я ему сказал, что ты отравилась. – эх, Димка… Димка – это человек, который всегда рядом, и
Раздался звонок в дверь. Полусонный Сет громко матерно ругаясь пошел ее открывать. Гость тут же залетел и направился к холодильнику, доставая оттуда банку с пивом. У Сета холодильник всегда был заполнен разной выпивкой и майонезом – персональный холодильник, который прятался в его комнате среди разбросанных вещей, и валяющихся на полу музыкальных инструментов. Гость открыл банку и залпом всосал половину содержимого… Со второй половиной он уселся на компьютерный стол.
– Фух, жажда замучила… так вот… то, что я тебе скажу ни в коем случае не должна знать Катька. По большому счету, я и тебе это рассказывать не должен…
– Та не вопрос мужик. – ответил Сет, в его груди уже что-то сжалось. Он всегда не любил такие разговоры, от не понимания, какое слово будет следующим. Был только уверен, что это – что-то плохое. Тем более, если это говорит серьезным голосом Дима, так как он редко, что-то серьезно говорит. Даже когда гопота год назад выбила ему зуб и со стригла челку, он чуть не чокнулся, но перевел это в шутку. Хотя, я то знаю, челка ему дороже жизни. Убедилась в этом, когда ему было 15, он любил, но его бросили, променяли на какого-то гота с Дарницы. Вот тогда он сам себя постриг, месяц не выходил из дому. Да и после того, когда вышел, еще долго никто не видел улыбки на его милом лице. Сейчас же, это милое личико превратилось в самого бессердечного человека, которого невозможно было любить. Ко мне и Катьке он относился отлично, потому что мы лучшие друзья. Но я, даже если бы и влюбилась в него как ребенок, не сказала бы про это ему. В этом плане я его до ужаса боюсь! И уж точно не завидую его новой блондинке.
– В общем, возможно, скоро мне понадобится твоя помощь! Данил трахнул Эль, – челюсть Сета отвисла до пола, и он даже слова произнести не смог, – и я не знаю, она сама согласилась или нет. Как по мне, ее тупо изнасиловали, но бить его пока нельзя.
– Это почему же? – возразил собеседник. – Как переводить наивных девочек, так можно? А как отвечать за это, так нельзя? Или я чего-то не понял?
– Да, не понял, она его любит. И если мы ему сейчас что-то сделаем, будет только хуже! Но я тебя предупредил на будущее.
– Понял. – уже со злостью сказал Сет, он, может и был не особо умен, но физической силы ему было не занимать.
Я вышла с ванной комнаты и только закрыла дверь, как раздался ужасный грохот от какого-то взрыва. И дикий крик Макса – «твою мать». А из арки в кухню начал валить дым! Когда я вошла внутрь, посреди комнаты стояло полностью черное эмо, с глазами размером мелочи, которую он вечно тырил, с поднятыми вверх руками и ложкой в левой.
– Э… кхм-кхм… у меня, эта… яичница… ну того… подгорела… кхм, – и он начал быстро моргать своими карими глазами. Кто-кто, а Макс всегда знал, как поднять мне настроение. Я от этого начала громко смеяться, даже забыв на мгновенье о вчерашнем дне. Но тут же последствия напомнили о себе, я упала на колени, начала кашлять и задыхаться. Бедного Макса от такого события чуть ли инфаркт не хватил, он не мог смотреть, когда человеку больно, сразу терялся и не знал что ему делать… и как поступать.
– Может тебе водички дать??? Или таблетку какую-то??? Или может сплясать что-то??? – меня немного отпустило, и я снова начала истерически смеяться, полностью упав на пол. Максим смотрел на меня, как на сумасшедшую. Наверное, я и вправду потихоньку теряла рассудок.
Дни шли за днями, вторники за понедельниками, воскресенья за субботами. Ночь сменял день и наоборот, все шло своим чередом. Максим придумывал все новые способы посмеяться, Дима корчил из себя заботливого старшего брата и начал проводить со мной все больше времени. Ден и Сет, время от времени, выступали, а свободное время провели в барах. В прошлую пятницу Сет купил себе байкерский мотоцикл, чем очень гордился. Давид создал Вконтакте сообщество – «Готы Украины объединяйтесь и вместе дадим по рогам гопам», поэтому проводил все свободное время там. Катька с мамой уехали на пару недель во Францию немного отдохнуть. Что касается Данила, с того вечера он снова куда-то пропал. Не знаю, может ему было стыдно… или неудобно, но Вконтакте он не появлялся. Трубку тоже не брал, а к нему домой я не хотела заходить. Мама открыла еще пару магазинов и теперь дома почти не появлялась. Ну а папа оставил мне тридцать тысяч и тоже на две недели уехал на море отдохнуть. Я с ним ехать не захотела. У меня и здесь дел хватало, к примеру, домашняя работа на лето. Алена все бегала за Димой, который ее всячески игнорил, объясняя ей это тем, что я очень больна и за мной нужен постоянный уход. Хотя я чувствовала себя нормально и гнала с головы прочь все вопросы и мысли. Вот так и прошел месяц…
Да! Я его простила…
ЭТО ВСЁ ЗЛО!
Фил Харди был весьма необычным человеком. Он почти все время молчал, он мало общался со сверстниками, любил читать книги и одиночество. Короче говоря, был замкнутым человеком. У него почти не было друзей, так как он не любил шумные тусовки, а предпочитал тихую беседу. Его единственным другом, точнее подругой была Мэри (Мэри Лесли). Они познакомились случайно на уроке математики, он помог ей с докладом. Да, я не сказал, что это было после того, как он покинул родительский дом и уехал учится в колледж, где и началась эта история. Как я сказал, он был замкнутым человеком, что для взрослых людей нормально. Для молодых повод посмеяться, все в этом городе считали его странным и занудой. Над ним часто издевались в колледже сверстники и не только, другие ученики колледжа тоже его доставали, применяли разные жестокие шутки. Бумажка с надписью «ПНИ МЕНЯ!» висела на его спине постоянно, стоит ему ее отлепить и ее снова прилепят. Раз в неделю его обязательно закрывали в его же шкафчике, а о том, чтобы пройти мимо него, не задев его, не могло идти и речи. Шуточки, которые делали над ним, можно перечислять бесконечно. На уроках его тоже редко оставляли в покое, а некоторые педагоги даже его ненавидели, за его честолюбие, за то, что он всегда был готов ответить на вопросы, а самое главное за то, что в некоторых сферах он знал больше них, поэтому и делали вид, что не видят, что другие над ним издеваются, а временами издевались над ним сами. Не было ни одной шутки, чтобы не попробовали над ним. В этом городе он был очень одинок, правда и на родине не так все гладко, его любили и уважали за его ум, и все желали ему счастья, но как и здесь девушки обходили его стороной по причине того, что он не был веселым, с ним им было скучно, максимальное, что он получал от них невинные дружеские поцелуи, но познать его душу никто так и не смогли. И это была главная причина того, что он покинул родной город. Он думал здесь все будет проще что он найдет себе подружку, получит образование, найдет работу и будет жить счастливо. Но все вышло иначе, его все задирают, нет любви, даже той, что он оставил на родине, учеба, очередное испытание. Приходя в квартиру, где он жил, в первую очередь подходил к зеркалу и плевал себе в лицо. И снова убегал из реала в миры науки, читая книги, он уходил от мира. Временами, в выходные к нему приходила Мэри, он помогал ей в учебе, объясняя то, что не донесли до нее педагоги.
Но и эта Мэри была редкая тварь, за его спиной она смеялась над ним, и просто грязно его использовала в своих целях, но это для него было и всегда оставалось тайной.
Вечер для него был самым тяжелым временем, он сидел у окна и смотрел на закат. Все его мысли были в реале, он думал о самоубийстве, ненавидя себя, он угнетался. И в один из таких вечеров он решился. Он взял наркотики, перемешал их с другими сильнодействующими препаратами, развел в стакане с пивом, выпив залпом эту смесь, он взял в руки лезвие и начал резать вену, пока он находился в чувствах, он смотрел в зеркало и говорил как ненавидит жизнь. У его соседа в это время была вечеринка, через стену доносилось что-то зловещее в стиле Мотерхид. Все это делало картину, что происходила там еще ужаснее.
Фил хотел уйти из жизни, но ему это не удалось. Когда он резал вену, он был под кайфом, от того не сделал себе серьезных порезов, а возможно этому послужило и его состояние, кровь не особо бежала из его вен и он не смог потерять много крови. На следующий день его еще живого нашла Мэри и вызвала медицинскую помощь, врачи приехали быстро и увезли его в реанимацию. Там смогли его спасти, но не вернуть к жизни. Он остался между мирами, в состоянии комы, глубокого сна.
После его попытки самоубийства в городке, где он учился, начались большие перемены. Этот случай заставил властей подсуетиться, начались большие проверки, коснулись они всего, как системы образования, так и системы социального устройства, начали следить за тем, чтобы все ученики чувствовали себя в стенах колледжа комфортно, и не подвергались насилию со стороны сверстников. Случай же с Филом решили утаить, во избежание различных расследований, всем было сказано, что он упал с балкона и погиб, что его кремировали, а его пепел развеяли над морем под музыку группы – Linkin Park, под песню – In The End. Это и сообщили его родственникам, в его городке, узнав эту новость, многие устроили траур, так как очень его уважали. Никто из его города ничего проверять не захотел, в любом случае по началу. А самого Фила, в тайне от всех, оставили лежать в коме в одной из малых закрытых клиник. Надежды на то, что он когда-нибудь проснется почти не было, и все-же, по неизвестной причине ему дали шанс. В случайное его падение поверили все, доказательства власти предоставили убедительные. Поверили все, но только не те, кто знали правду, это была Мэри, те, кому она успела рассказать, и те, кто больше всего над ним издевались, но бить тревогу они тогда не стали, а зря.