Нежное Сердце
Шрифт:
Но Белая Борода уже приложил ружье и прицелился в грудь привидения… Раздался выстрел, который с такой силой прогремел и пророкотал под сводами пещеры, что, казалось, будто она обрушивается.
Тут факел упал на землю и из глубины раздался долгий, отчаянный крик убитого существа.
Белая Борода поспешил прочь, на дорогу, по которой уже спасался Лео. Быстро миновали они крутые пропасти; злые духи пещеры как будто преследовали смельчаков. Лишь достигнув входа в ворота смерти, Белая Борода остановился и вспомнил, что надо обратить внимание на укус ядовитой змеи.
Он сел и в том месте, где две
Он вспомнил теперь о буйволе, конвульсии которого ему пришлось наблюдать около озера, и ему припомнились слова Красной Змеи:
— Он умирает, Белая Борода; он должен умереть!
Страшное привидение пещеры был не кто другой, как проклятый карлик; его укусила та же змея, которая убила буйвола. Белая Борода чувствовал слабость и не мог идти.
Верный Лео взвалил его себе на спину и понес от ворот смерти к серибе Гассана.
Хранить дальше молчание Лео уже не мог. Ужасное сообщение переходило из уст в уста и росло до ужасающих размеров: говорили, что черти прогнали белого из пещеры и что вход к воротам смерти охраняется исполинскими змеями и оборотнями-леопардами.
Глава VI
Взаимные отношения разбойников
Мусульманин в качестве врача. — Умирающий в пещере духов. — Возвращение победителей. — Праздничный пир. — Таинственное письмо. — Экспедиция. — Загадочное поведение Гассана. — Взаимные отношения разбойников.
Прошло две недели после ужасного дня, проведенного в пещере.
В серибе Гассана у дверей своего дома сидел на складном стуле Белая Борода-Нежное Сердце. Он постарел за этот короткий промежуток времени; лицо утратило юношескую свежесть, и бледный цвет похудевшего лица гармонировал теперь с преждевременно поседевшими волосами.
Белая Борода много выстрадал и остался в живых только благодаря какому-то чуду. Все-таки змеиный яд вызвал серьезное заболевание; целую неделю он лежал в жару и бредил в беспамятстве.
Верный Лео ухаживал за ним и не оставлял ни на минуту, явился и врач. Один из солдат встал около кровати больного, начал бормотать заклинания и положил ему на грудь какой-то амулет. Но волшебное средство не оказало никакого действия; мусульманин оставил хижину и больше не возвращался. Больной был христианин: как могло помочь ему изречение Корана, написанное на амулете? Только верные последователи пророка, люди, присягающие знамени с полумесяцем, могли ожидать помощи от таких чудодейственных средств.
— Христианин умрет! — сказал мусульманин, но он ошибся.
Крепкая натура Белой Бороды справилась и со змеиным ядом, и он стал постепенно приходить в себя; нарывы, покрывавшие его тело, начали заживать — и на этот раз он был спасен.
Белая Борода стал припоминать недавно пережитые опасности. Он вновь видел себя в пещере духов, видел в отдалении темную фигуру с горящим факелом, слышал крик, непосредственно последовавший за выстрелом. Он знал, в кого попал этот выстрел, — это мог быть только карлик, Красная Змея!
Бедный Акка! Убит он или еще жив?
Быть может, он еще жив и лежит в пещере духов около могил динков, один, искалеченный, не будучи в состоянии поднять лук, чтобы добыть себе пищу или пойти к далекому ручью, чтобы утолить мучительную жажду! Сам он лежал в своей постели, около него сидел его слуга и друг Лео и подавал ему освежающее питье и спелые фрукты. А Акка? Быть может, он сидел теперь умирающий около скелета, которого сам же поставил для украшения своего жилища, обширной темной пещеры? Быть может, он жадно глядит на ясную поверхность маленького озера, расположенного в котловине, и испытывает мучения Тантала, не будучи в силах спуститься в долину, чтобы освежить запекшиеся губы живительной влагой? Быть может, он теперь глядит на узкую тропинку, по которой бежит вдоль скалы серна, и смелый, ловкий охотник не в состоянии погнаться за дичью, достать себе пропитание?
И Белая Борода отказался от чаши, которую поднес ему Лео, и спросил с выражением мучительного беспокойства:
— Лео, сколько времени я уже болен?
— Неделю, — ответил негр.
Белая Борода упал на подушки. Неделю! За неделю бедный Акка наверное умер от жажды!
Он хотел вскочить и поспешить к пещере, чтобы помочь, если это еще было возможно, или чтобы по крайней мере убедиться, что человек, в которого он стрелял, уже не мучается и не страдает. Но у него не хватило сил; не хватало их и теперь, хотя он и сидел перед домом. И все это время он страшно страдал вдвойне: его тело боролось с последствиями отравления, а душа мучилась угрызениями совести по поводу судьбы Красной Змеи. Он давно забыл, что карлик поставил ему змеиную ловушку, что он сам только защищался. Белая Борода-Нежное Сердце не мог ненавидеть даже врага.
С нетерпением ожидал он теперь возвращения Гассана; он хотел рассказать ему все и попросить его сходить в пещеру духов и сжалиться над страдающим, если он еще жив. Лео и базингеров, конечно, нельзя было бы убедить пойти к воротам смерти и навестить черта, изгнавшего из пещеры белого человека.
Сегодня, наконец, явился посол, объявивший, что победоносный Гассан возвратится через несколько часов и приведет в серибу рабов и скот, привезет слоновую кость. Базенгеры и их жены ликовали и с нетерпением смотрели на поворот дальней тропинки, ожидая, что вот-вот покажется красное знамя с полумесяцем пророка; с нетерпением смотрел в этом направлении и Белая Борода, в своем простодушии ожидавший разбойничьего атамана Гассана как спасителя в нужде.
Вдруг в лесу раздался бой барабанов, и на дороге появились темные фигуры. Вот мелькнул и кроваво-красный флаг, и вечерние лучи солнца заблестели на ружейных стволах отряда. Это был только авангард; за ним развертывается все шествие, во всей своей полноте. Вот выступают носильщики, нагруженные слоновой костью, и все новые и новые сотни выступают из леса; потом следуют толпы людей: они идут длинными рядами с рабским ярмом на шее… Шествие замыкается последними, приближающимися в густом облаке пыли; опять, солнце играет на стволах ружей.