Нежность лунного света
Шрифт:
– Но… ты вернулся!
– Конечно! Люди не зовут на помощь, если в ней нет необходимости.
Афина вздохнула.
– Что ты почувствовал, когда… когда ты… понял… что случилось?
Орион немного помедлил с ответом, и Афина вопросительно посмотрела на него.
– Я знал, что обязан спасти тебя. И еще я помнил о том, что не имею права снова тебя потерять. Я не могу жить без тебя, дорогая. Я понял это в ту минуту, когда увидел тебя и когда мы целовались в лунном свете и вместе достигли вершины блаженства. Я подумал, – продолжал Орион, – что
– И что же теперь?..
– Ты моя, Афина. Ничто и никто не сможет разлучить нас.
Афине показалось, что пещеру осветила вспышка яркого света.
– Ты в самом деле… так считаешь? – дрогнувшим голосом спросила она. – Ты уверен в этом?
– Абсолютно уверен, дорогая. Я люблю тебя и знаю, что и ты меня любишь. – Он добавил звенящим от волнения голосом: – Твоя душа – это моя душа, твое сердце – это мое сердце. Мы принадлежим друг другу. Мы единое целое, и я всю мою жизнь буду оберегать тебя от всех бед, всегда буду заботиться о тебе.
– Это единственное, чего мне хочется, – шепотом призналась Афина. – Я люблю… тебя! Я полюбила тебя в тот самый миг, как увидела. Это было восхитительно… и в то же время мучительно.
Ее голос сорвался, и она замолчала.
– Моя любимая, моя бесценная, моя маленькая любовь! Обещаю, что ты никогда больше не будешь страдать! – с нежностью сказал Орион.
Затем их губы встретились, и Афина душой и телом отдалась во власть его поцелуя.
Некоторое время спустя, после пылких признаний и бесчисленных поцелуев, Орион отвел волосы от ее пылающих щек и произнес:
– А теперь, моя дорогая, нам нужно поговорить о нашем возвращении в цивилизованный мир. День только начался, но нам придется очень много всего сделать, если мы хотим пожениться сегодня вечером.
– Пожениться?!
– Мне кажется, мы оба об этом мечтаем, – улыбнулся Орион. – Но на самом деле я еще не спросил тебя, хочешь ли ты стать моей женой, дорогая?
Увидев радостный блеск ее глаз, он приподнял ее подбородок и повернул к себе ее сияющее лицо.
– Я знаю, – сказал он, – я знаю все, что мы можем сказать друг другу: мы не очень хорошо знакомы друг с другом. Но на самом деле мы знакомы давно! Мы только что познакомились. Но это не так! Мы знакомы со дня сотворения мира! Мы должны устроить официальную церемонию, на которую следует пригласить родственников! Но разве мы с тобой хотим этого?
– Нет, конечно! – не раздумывая, ответила Афина.
– И я так думаю, – сказал Орион. – И поскольку я не осмелюсь отпустить тебя от себя даже на миг, чтобы не потерять снова, я собираюсь этим же вечером жениться на тебе! Все остальное не имеет никакого значения!
– Орион… скажи… ты на самом деле… этого желаешь? – спросила Афина.
– Ты не ответила на мой вопрос, – улыбнулся Орион. – Ты хочешь стать моей женой?
Афина подумала о своей семье, о тетушке Беатрис, которая ждала
– Я хочу стать твоей женой, – ответила она. – Я никогда ничего так не хотела в жизни.
– Значит, нам нужно пожениться, – снова улыбнулся Орион.
– Когда ты сказал, что должен уехать, я подумала, что… у тебя… уже есть жена.
Орион рассмеялся.
– Этого тебе не стоит опасаться. И я даже не стану спрашивать, есть ли у тебя муж. Никто на свете не мог бы быть нежнее, невиннее и красивее, чем сама Афина. – В его голосе прозвучала какая-то неуловимая нотка, заставившая ее смутиться. Девушка спрятала лицо у него на груди.
Орион поцеловал ее в голову и сказал:
– Нам придется очень о многом говорить с тобой во время нашего медового месяца! Но в данную минуту самым главным мне представляется то, что ты должна стать моей и никто, никто не посмеет отобрать тебя у меня!
Афина подумала, что он имел в виду ее похитителя, но что, если Орион, став ее мужем, вызовет гнев принца?
Вспомнив о своем богатстве, она решила, что если оскорбленный принц будет преследовать их с Орионом, то они смогут покинуть Грецию и уехать куда угодно.
Весь мир принадлежит им, и они могут никого не опасаться.
– Но для того, чтобы пожениться, – проговорил Орион, – нам надо сначала выбраться из этого орлиного гнезда.
Он подошел к выходу из пещеры и посмотрел вниз. Немного помедлив, Афина последовала его примеру, но тут же отвела взгляд, опасаясь увидеть останки Казандиса.
– Я… боюсь… высоты, – сказала она.
– Я так и предполагал, – отозвался Орион. – А здесь очень высоко. Казандис отличался недюжинной хитростью и умел выбрать себе тайное пристанище. К счастью, я догадался, где оно.
– Как же ты догадался? – спросила Афина.
– После того как его поймали – это было два года назад, – военные занялись поиском его тайников и осмотрели все вероятные места. В этих краях много самых разных пещер, и когда я понял, куда он потащил тебя, то знал, где тебя искать.
– Какое счастье… что ты… знал это! – воскликнула Афина.
Она не могла забыть похотливое выражение лица Казандиса, когда тот смотрел на нее. Как будто угадав ее мысли, Орион обнял ее и поцеловал сначала ее глаза, затем щеки и, наконец, губы.
– Ты не должна думать ни о ком, кроме меня, – властно произнес он. – Я ревную тебя даже к Казандису, если ты думаешь сейчас о нем.
– Я хочу… думать… только о тебе, – прошептала в ответ Афина.
Он поцеловал ее снова и выглянул из пещеры.
– Они идут сюда! Я так и думал, что Димитрос не подведет меня! – воскликнул он.
– Что случилось? Кто там? – спросила Афина.
– Прежде чем начать подъем, я крикнул Димитросу, чтобы он позвал из деревни мужчин с веревками и чтобы они поднимались следом за мной. Я был уверен, что есть какая-нибудь более удобная тропа, но у меня самого не было времени искать ее.