Нежные сказки для нежной души
Шрифт:
Под бой курантов в Новогоднюю ночь папа разрезал торт на шесть частей – себе, маме, Сашке, сестрёнке, бабушке с дедушкой. Каждому досталось по кусочку торта и сахарного яблочка. Внутри плодика червячковый ход заполнился густым сладким сиропом. Сироп застыл, превратился в карамельную палочку.
– Смотри бабушка! – закричал Сашок, когда сахарная палочка из яблока выпала и звякнула о блюдечко. – В нашем с тобой яблочке солнечный лучик спал!
Мальчишка взял сладкую палочку положил в рот, почмокал:
– Ух, ты! – улыбнулся Сашок, – теперь я знаю, какие яблочки зовутся молодильными. Те, в которых солнечные лучики спят.
Почему у жирафа длинная шея?
В те самые времена, когда жирафов на земле ещё в помине не было, родился у кобылицы, пасшейся в табуне диких степных лошадей, жеребёнок. Табун кочевал по степям к морю и обратно. В степях наедался свежей травой, а в море смывал с себя степную пыль, накачивал мышцы, разрезая грудью морскую волну. Наша кобылица ничем особым от других лошадей не отличалась, только иногда, будто замирала или глубоко задумывалась. О чем задумывалась, никто не знает. Со своими подружками не делилась, но они замечали, как восторженно смотрит кобылица на Луну. Смотрит долго, внимательно, как будто хочет что-то особенное там высмотреть. Пытались и подружки также пристально вглядываться в ночное небо, но ничего, кроме белого недожаренного блина на небосводе не видели, порой блин превращался в лимонную дольку, другой раз в кусочек сыра, да, и только. Что в этом особенного? Видно, узрела кобылица там то, что другим видеть было не дано.
Когда её первенец белый жеребёнок появился на свет, кобылица реже стала заглядываться на Луну. Всё больше смотрела в глаза своему сыночку. Смотрела также долго и внимательно. А назвала она его…
Вот вас как зовут? Вот! А его, своего жеребёнка, назвала кобылица Жирафом. Вы верно удивились, как Жирафом? Зачем Жирафом? Жираф, скажите вы – это не имя, а название животного. А вот и нет! Вы забыли, мы в самом начале сказки оговорили, что жирафов в это время на земле в помине не было. Жирафов пока ещё не было, а имя было – Жираф. Лучше чем Жан, или Жак, или Жерар? Помните, как зовут знаменитого французского актёра, который сыграл главную роль в фильме «Астерикс и Обеликс», его зовут Жерар Депардьё, а нашего коня звали Жираф. Восхитительно, правда?!
Жираф рос сильным конём, крепким, стремительным. Вожаки табуна к нему внимательно приглядывались
– Нам смена растёт! Такой конь десятерых стоит. Такой ноздри раздует, гривой встряхнет, копытом о землю грохнет – искры полетят. Никто в табуне не посмеет ослушаться. Ещё годочек – два и готов новый вожак для табуна!
Но не тут-то было. Всё повернулось так, что мечтам вожаков сбыться не довелось. Почему? Вот почему…
Однажды в жаркую, душную ночь решил Жираф освежиться в морской волне. Выскочил на берег, а на море штиль, только маленькие волнушки между собой тихо перешёптываются, чтобы большую волну не разбудить. Впервые в жизни увидел Жираф лунную дорожку. Раньше ночью на море ему быть не доводилось, всё больше по степям кочевал. Увидел и залюбовался, до чего красиво! Будто шлейф свадебного платья по воде стелется, весь светлячками искриться. Побежал Жираф взглядом по лунной дорожке и упёрся прямо в Луну. Вгляделся и обомлел! С Луны смотрели на него огромные голубые глаза, вокруг глаз серебристыми бурунчиками разметалась белая грива. Ахнул от восхищения Жираф. Надо же с Луны смотрела на него сама МЕЧТА! Та самая кобылица, которая снилась ему в праздничных снах. Ступил Жираф на лунную дорожку, чуть не утонул. Застыл тогда на берегу, будто каменный. Стоял долго-долго, пока Луна на покой не ушла и Солнце на свою дневную вахту не заступило. Вернулся в табун Жираф потрясенный. Кобылица-мать взглянула на него и сразу всё поняла
– Что сынок, МЕЧТУ свою на лунном диске увидел? – грустно вздохнула кобылица, – вот и я, только однажды, там красавца – коня разглядела. Только раз он мне показался. Потом всю жизнь забыть не могла. Всё смотрела, смотрела, так ничего и не высмотрела…
Тряхнул Жираф упрямой головой
– Ну, уж нет! Я не отступлюсь! Завтра опять пойду…
– Нарви ей, сынок, букет полевых цветов. Молодые кобылки любят, когда им цветы дарят. Нынче в степях желтые ирисы и дикие бархатцы зацвели. Вкусные, ум отъешь! Ей должно понравиться…
Так и сделал Жираф. Нарвал целую охапку вкусно пахнувших цветов, прибежал на берег и протянул их своей голубоглазой мечте. Только вот беда – высоко Луна, не дотянуться! Подпрыгнул Жираф, ещё подпрыгнул, встал на дыбы – всё попусту! Только коричневой от бархоток и жёлтой от ирисов пыльцой шкурку себе испачкал. Целый месяц таскал Жираф свежие букеты, тянулся к Луне и всё без толку. Вернулся Жираф в свой табун чернее тучи. Увидела его матушка-кобылица, удивилась
– Что это у тебя, сыночек, шея на целый вершок вытянулась? Шкурка из белой коричневой – желтой стала? Ты не заболел?
– Заболел! – радостно согласился Жираф. – Но ты, мать, меня обрадовала. Значит, не прошли мои хлопоты даром. Значит, смогу я до Луны дотянуться. Прости меня, родная, побегу на берег. Пока до своей мечты не дотянусь, не вернусь!
На берегу дождался Жираф Луну на небосводе, и когда с неё глянули голубые глаза, спросил:
– Как зовут тебя, красавица?
– Луни, – ответила лошадка и потупила взор. – Я лунная лошадка, ты земной конь никогда нам с тобой не быть вместе…
– Нет, – упрямо мотнул гривой Жираф, – я сниму тебя с Луны, чтобы мне это ни стоило…
Каждое утро бегал Жираф в степь, набирал свежих цветов для своей Луни. Много дней, месяцев, а может быть, и лет тянул Жираф шею, чтобы отдать Луни подарок. Однажды увидел, как затянулись глаза лунной лошадки плёночкой слёз, как собрались они у неё в уголках глаз в большие капли и покатились по мордочке прямо на нос, там и застыли.
– Всё, – плача сказала Луни, – нет моих сил, больше ждать. Ухожу я!
Тогда подпрыгнул Жираф, что было сил, высоко-высоко и слизнул язычком слёзы с носа Луни.
– Да-а! – сказала мать Луна. – Вижу я, не отступишься ты, Жираф, от Луни. Беги доченька по лунной дорожке к своему коню. Только конь ли теперь он? Смотри, какая у него длинная шея. И шкурка не белая, как раньше, а от цветочной пыльцы желто-коричневая. Не конь он теперь вовсе, а просто жираф.
С тех пор появились на земле животные похожие на бывшего коня Жирафа, все, как один длинношеие. Это и есть дети Жирафа и Луни.
О короле олене и его рогах
Каждое утро, в любую погоду, королевская семья оленей обходила владения лесного Хвойного государства. Король Кьёрин интересовался делами своих подданных. Его важенка Леда, так называют самочек северных оленей, постоянно была рядом с мужем. Она строго следила за внешним видом короля. Шкурка Кьёрина была безупречна, она сияла чистотой и свежестью. Ещё до утренней зари Леда гнала Кьёрина купаться на озеро.