Нежный аромат сирени
Шрифт:
Джейн закрыла глаза и легонько провела губами по его губам, пытаясь воспроизвести то удивительное ощущение, которое всегда напоминали его поцелуи, — будто ангел взмахнул крыльями. Она чувствовала, что жар, исходящий от его тела, грозит сжечь ее дотла, если она долго задержится в этом испепеляющем пламени. И все же обменялась с ним нежным, легким поцелуем, за которым последовал второй, и третий, и четвертый.
В вестибюле мимо них сновали посетители, до Джейн доносились обрывки разговоров и смех, но она не обращала на них внимания. Держать Ника в объятиях, целовать
Осмелев, она лизнула его губы кончиком языка. Ник тут же разжал рот, словно только и ждал этого сигнала, и ее язык скользнул внутрь, как будто для нее не было ничего естественнее.
Его язык еще хранил вкус выпитого шампанского, и у Джейн закружилась голова — то ли от аромата вина, то ли от пьянящего поцелуя. Сердце гулко застучало, во рту пересохло. Она никак не могла насытиться.
Не думая о том, что вокруг них много людей, Джейн целовала его, стараясь возбудить Ника так же, как возбудил ее их медленный танец… Ее поцелуи таили в себе обещание будущего блаженства.
Ник глухо застонал и, взяв ее лицо в ладони, стал возвращать поцелуи с такой неистовой и пылкой нежностью, что желание разгорелось с невероятной силой. Но и этого было мало. Джейн нужно было почувствовать, как он дрожит от ее прикосновения, как растворяется в ней без остатка.
Ей нужно было заниматься с ним любовью — час, неделю, а может быть, вечность…
Джейн провела пальцами по его шее, взъерошила волосы на затылке и вплотную прижалась к нему, так что его возбужденная мужская плоть уперлась ей в низ живота. Затем она медленно потерлась об него, как кошка, требующая, чтобы ее погладили, наслаждаясь близостью сильного, теплого тела. Ее язык заскользил быстрее. Джейн то посасывала, то поглаживала язык Ника, стараясь передать страстное томление своего тела.
Она почувствовала, как он вздрогнул. Прекрасно. Но этого все еще было недостаточно.
Ник снова застонал, на этот раз еще глуше, потом легонько оттолкнул ее.
— Боже мой, дорогая! — с трудом произнес он. — Что ты со мной делаешь? Хочешь свести с ума?
Джейн приоткрыла веки. Его лицо пылало, в темных глазах горел тот же огонь, что пожирал ее изнутри. Ник пригладил волосы рукой и огляделся на людей, проходивших по вестибюлю, но Джейн, не обращая на них внимания, улыбнулась.
— Мне казалось, вполне очевидно, что я делаю, — пробормотала она, придвигаясь к нему ближе.
— Даже слишком очевидно, колдунья.
Грубый, хриплый от волнения голос выдавал полное смятение. Джейн это понравилось. Приятно было сознавать свою безраздельную власть.
Потянувшись, она коснулась его лица. Он весь горел, как в лихорадке. Джейн погладила его по щеке.
— Если бы я была колдуньей, то бы тебя приворожила…
— Уже приворожила, любимая.
— …потому что я хочу тебя, — тихонько продолжала она. — Хочу заниматься с тобой любовью. Прямо сейчас.
Она снова, едва касаясь, провела губами по его губам и почувствовала, как он вздрогнул.
— Я думала, ты тоже этого хочешь, — сказала она и поцеловала его в подбородок. —
Ник хрипло засмеялся.
— Конечно, я хочу тебя, любовь моя, — произнес он сдавленным голосом. — Просто я не хочу, чтобы меня арестовали за неприличное поведение в общественном месте. А если ты еще раз меня поцелуешь, я за себя не ручаюсь.
Будто в подтверждение его слов, мимо прошествовал облаченный в форму сотрудник охраны, всем своим видом выражая неодобрение.
Джейн почувствовала, что краснеет. Она знала, что ведет себя, как дура, — не лучше, чем сумасбродная девица Мэрибет Трейнор со своим дружком на вечеринке в загородном клубе папаши, — но махнула на все рукой. Она хочет Ника, он ей нужен. Господи, помилуй, кажется, она его любит! Правда, логика и здравый смысл подсказывали, что самое большее, на что она может рассчитывать, — это безумно упоительный роман, который продлится неделю. Может быть, две. В лучшем случае месяц. Даже если оставить в стороне ее отношение к азартным играм, — а Джейн все больше убеждалась, что это препятствие ее не удержит, — Ник ясно дал понять, что его не прельщают сколько-нибудь прочные узы.
Но логике не под силу тягаться с чувствами. Сердце подсказывало Джейн, что она нужна Нику не меньше, чем он ей. И как бы он ни уверял в обратном, ему нужно от нее нечто большее, чем просто упоительный мимолетный роман. Он целовал ее так, будто она принадлежала ему — сейчас и навеки. Он смотрел на нее так, будто вместо привычных пар и троек карт ему нежданно-негаданно выпал в покере королевский флеш. А когда Ник прикасался к ней… О! Когда он прикасался к ней, телу становилось тесно в своей оболочке, и, казалось, кожа вот-вот затрещит по швам. Черт возьми, она не собиралась отказываться от такого безумного наслаждения. Хотя бы раз она возьмет от жизни все, что сможет.
— Но я хочу тебя целовать, — прошептала Джейн, проводя подушечкой большого пальца по его губам. — И ласкать тебя… И заниматься с тобой любовью… прямо сейчас.
Ник на миг даже растерялся, не в состоянии поверить, что она сдалась, что его мечты, не дававшие ему покоя со дня знакомства с ней, скоро станут реальностью.
— Дорогая…
— Думаю, нам лучше подняться к тебе в номер, — сказала Джейн.
Она схватила его за руку, потянула к лифтам.
— Пока нас обоих не арестовали, — добавила она.
Те две с половиной минуты, что они поднимались в лифте на четвертый этаж, показались ей вечностью.
У Джейн было одно-единственное желание, которое завладело ею полностью, — прикоснуться к Нику, гладить его сильное, жаркое тело, расстегнуть рубашку, покрыть поцелуями шею и грудь, вдохнуть аромат его кожи. Ни о чем другом она не могла думать. Но ей приходилось сдерживаться.
Во-первых, они были не одни. Вместе с ними в лифте ехали двое мужчин лет пятидесяти в ковбойских шляпах. Они шумно разговаривали и бурно жестикулировали. Должно быть, провели ночь в каком-нибудь плавучем казино, которых здесь было предостаточно.