Нежный цветок Империи. Северная принцесса
Шрифт:
– Теперь я понимаю, отчего ты не торопился просить моей руки, - задумчиво произнесла я.
– Скорее меня удивляет, как ты вообще решился на это.
– Изольда ждет ребенка, - сообщил супруг.
– Когда об этом стало известно, я попросил у брата разрешения жениться на тебе.
– Изольда?
– я удивилась.
– Но я не заметила.
Эдвин пожал плечами.
– Наверное, скоро станет заметно, я в этом не разбираюсь. Но вообще о появлении у короля наследника становится известно едва ли не на следующий день после зачатия.
– Благодаря Дракону?
– догадалась я.
– Будущий наследник слишком ценен, чтобы рисковать им.
– Да, ты права. У нас скоро появится маленький племянник. Только это не та новость, которую принято обсуждать.
– Почему?
– Изольда не желает, чтобы все придворные дамы носились вокруг нее, словно наседки вокруг цыпленка. Так что знает Эдгар, мы с тобой и, полагаю, личная служанка Изольды - вот и все. Остальным объявят чуть позже.
– Я очень рада, - я прильнула к мужу, - что у королевской четы скоро будет наследник и что мы с тобой смогли пожениться. Я уже не представляю свою жизнь без тебя.
– А я - без тебя, - ответил Эдвин.
Он коснулся нежным поцелуем моих волос.
– Велеть принести ужин? Ты, наверное, голодна?
– Немного. Но поужинать мы можем и после.
– После чего?
– Догадайся, - шепнула я ему на ухо.
Крепко прижимаясь к нему, я гладила руками его плечи, спину, поясницу. Губы прильнули к открытой шее и слегка втянули кожу, оставляя красноватый след. Ладони Эдвина легли на мои ягодицы и сжали их.
– Сама напросилась, теперь не жалуйся, - сказал он мне.
Я только рассмеялась, запрокинув голову, чтобы ему удобнее было целовать меня. Вскоре моя туника присоединилась к меховому плащу на полу, а Эдвин, опустившись на колени, покрывал поцелуями мой обнаженный живот.
– Сапоги, - напомнила я.
Муж усадил меня в кресло и принялся расшнуровывать обувь. Стащив сапог и носок, он прижался к ступне губами, а потом втянул в рот палец. Я ахнула и выгнула спину. А Эдвин все не прекращал ласку. Потом аналогичным образом он поступил со второй стопой.
– Скажи мне, чего ты хочешь, Амина, - потребовал он, наконец поднимаясь и нависая надо мной.
– Хочу тебя, - выдохнула я, протягивая руку и поглаживая его поверх штанов.
– Очень сильно хочу, муж мой.
Эдвин одним рывком приподнял меня из кресла. Остатки одежды полетели на пол, а мы рухнули на кровать, сминая покрывало.
– Я люблю тебя, - прошептал Эдвин и весь мир вокруг перестал для нас существовать.
– А теперь ты согласна поужинать?
– спросил муж, когда мы расслабленно откинулись на подушки.
– Знаешь, - задумчиво сказала я, - еще днем мне казалось, что я наелась на неделю вперед. А теперь голодна, словно меня дня три точно не кормили.
Эдвин рассмеялся и поднялся с кровати, закутавшись в халат. Небрежно швырнул собранную с пола одежду в кресло и потянул за свисавший со стены шнурок.
– Он ведет к колокольчику в комнате прислуги, - пояснил он в ответ на мой недоуменный взгляд.
– Очень удобно, - оценила я.
Хильда появилась почти мгновенно, а я быстро нырнула под одеяло, осознав, что немного смущаюсь показываться раздетой перед незнакомой женщиной.
– Принеси нам ужин, - распорядился Эдвин.
– Слушаюсь, - служанка поклонилась и ушла, а я выскочила из кровати и тоже схватила халат.
Эдвин только посмеивался, глядя, как стремительно я облачаюсь. Зато к возвращению Хильды я уже спокойно сидела в кресле в халате, домашних туфлях и даже с заплетенными в косу волосами. Следом за новой служанкой шла Фатима, тоже с тяжело нагруженным подносом в руках. От блюд, которые женщины принялись выставлять на столик, шли умопомрачительные запахи.
– Оленье жаркое, - пояснил Эдвин, указывая на мясо с овощами.
– Будешь?
– Все буду, - жадно сказала я, сглатывая слюну.
В результате я съела густой наваристый суп, жаркое и пирог с капустой - мне и в голову раньше не приходило, что капусту можно класть в пироги и что получившаяся выпечка будет столь вкусной. К ужину полагалось вино темно-рубинового цвета с терпким привкусом, а в качестве десерта мне подали чашку горячего шоколада.
– Весь день проспала, а глаза все равно слипаются, - пожаловалась я мужу, наконец вставая из-за стола.
– Ничего удивительного, у тебя было слишком много новых впечатлений, - понимающе произнес муж.
– Утром мы позавтракаем вдвоем или спустимся в общий зал?
– Зачем?
– удивилась я.
– У нас существует традиция совместных трапез, за которыми присутствует королевская семья и наиболее приближенные придворные. Принимать в них участие не обязательно, но, вполне возможно, тебе понравится.
– Давай начнем с обеда, - решила я.
– А утро пусть будет только наше.
Эдвин согласился со мной и сообщил ловко убирающим со стола служанкам, что завтракать мы будем у себя.
– Хорошо, что король не ты, а твой брат, - сонно пробормотала я, сбрасывая халат и туфли и забираясь под одеяло.
– Сомневаюсь, чтобы Эдгару и Изольде удавалось часто избегать подобных мероприятий.
– Ты права, - сказал супруг, устраиваясь рядом.
– Они, как правило, участвуют в совместных трапезах. Да, принцем быть намного легче, чем королем.
– Разумеется, - больше я ничего не сказала, поскольку сил противиться сну у меня не осталось.
Проснулась я, когда Эдвин еще спал. Солнечные лучи проникали через щель в шторах и плясали на паркетных плитках. Я встала осторожно, стараясь не разбудить мужа. Ступая босыми ногами по пушистому прикроватному ковру, подошла к окну и выглянула наружу. Фонтан и цветник были прикрыты дымкой исчезающего тумана и у меня отчего-то сложилось впечатление, что за окном не просто приятная прохлада, а самый настоящий холод. Я передернула плечами, усмехнулась странному ощущению и отправилась в ванную комнату умываться. Когда я вернулась, Эдвин уже встал, а Хильда и Фатима суетились, накрывая стол к завтраку. Я с любопытством уставилась на принесенные ими блюда. Сыр, нарезанное тонкими ломтиками холодное запеченное мясо, столь же тонкие ломтики соленого рыбного филе, хлеб, тонкие-тонкие лепешки - блины, как пояснил мне муж, икра и два сорта варенья из ягод, черничное и малиновое, мед, густые сливки - добавки к этим самым блинам на выбор, дымящийся кофейник и вазочка с хрустящим печеньем. Эдвин налил себе кофе в большую чашку, а потом добавил туда сливок. Я удивленно посмотрела на получившийся напиток.