Нежный рассвет любви
Шрифт:
– В здравом уме я бы не совершил такого идиотского поступка. Бред. И я не считаю тебя своей женой…
– Как только будет возможно, мы разведемся, а пока тебе негде жить…
– Решила воспользоваться ситуацией? Надеешься…
Ощущая слезы на щеках, Женя повела головой и, стараясь придать голосу безразличие, проговорила:
– Как встанешь на ноги – уйдешь. Никто тебя не держит. Все зависит только от тебя и твоего желания ходить. Но… не нужно унижать меня и мою дочь. Я тебя не принуждаю быть здесь, лишь стараюсь помочь.
– Мне не нужна помощь!
– Не
Не желая продолжать отвратительный разговор, женщина поспешила вперед, но у двери услышала громкий приказ:
– Женя, подойди!
Не посмотрела, не обернулась, просто шла, сдерживая себя от желания вытереть слезы. Не сейчас. Не хотела, чтобы Громов видел ее слабость.
Евгения прямиком спешила в ванную, чтобы ополоснуть лицо. Постояв некоторое время у стены, моментально сорвалась, услышав голос дочки. Добежав за две секунды до кухни, она увидела Маришку, с грустью посматривающую на стол. Она подняла расстроенное личико и жалобно пролепетала:
– Мамочка, я есть хочу.
Женя улыбнулась и прошептала:
– Все, ручки иди мой и…
– Я уже много раз мыла.
– Отлично, тогда сейчас приступим, – как можно веселее проговорила Липина, накладывая в тарелку плов из казана.
– А дядя Андрей с нами? Ему нужно много кушать и тогда нога перестанет болеть.
Застыв с ложкой в руке, Женя открыла рот, не зная как сказать, что его не будет. Она открыла рот, прокручивая слова про отдых, но тут же пораженно застыла, слушая громкий голос мужчины.
– Уже здесь.
– А мы заждались! – воскликнула девочка, ерзая на стуле. Она повернулась к плите, секунду наблюдая за матерью, а потом счастливо поделилась: – Мама, дядя Андрей пришел!
Евгения кивнула и, взяв со стола тарелку, насыпала плов, решив для себя, что не будет реагировать на слова мужчины. Она не смотрела в его сторону, хоть и чувствовала, что Громов наблюдает за ней. Больше разговаривать с ним по поводу брака не собиралась. Она все поняла и в подобных беседах не желала участвовать.
Ужин проходил под веселое щебетание ребенка. Женя задавала вопросы про садик, совершенно игнорируя мужчину. Лишь встрепенулась, чтобы налить чай, когда заметила, что мужчина не притронулся к компоту. Решила, что не любит.
Она думала, что Громов будет ковыряться, но нет. Съел, притом быстро, не сказав ни слова. Дальше все пошло как обычно. Домашние хлопоты, сказки на ночь и готовка на следующий день. Ее новая обязанность, ведь в доме появился мужчина, который не в состоянии о себе позаботиться. Евгения поставила мясо вариться на борщ и отправилась разбирать диван в зале. Не желая ссориться, Женя как можно быстрее управилась и пошла в детскую, чтобы разложить матрас. Два дня его вычищала от пыли, грязи, запаха – на балконе много лет стоял. Еще с тех времен, когда в общежитии жила после продажи квартиры.
На часах – одиннадцать ночи. Хотелось спать, но не могла себе позволить. Понимая, что мужчине необходимо помочь перед сном, накрыла уснувшую дочь одеялом и осторожно побрела в зал. Заметив, что Андрей сидит в кресле-коляске у окна, предупредила:
– Завтра позвоню массажистке. Она…
Мужчина молчал. Не говорил ни слова. Евгения замялась, а потом все же продолжила:
– Она покажет, расскажет, и нужно будет ежедневно делать упражнения. Врач порекомендовал массаж, электростимуляцию мышц, упражнения в воде, и мы будем все соблюдать, – сообщила она, не представляя, сколько будет стоить, но, зная, что все пройдут.
На счете есть деньги – временно снимет, позже вернет. Это на черный день. Липина старалась не лезть в них, лишь тогда, когда было совсем тяжело. Сейчас как раз такой случай. Снимать квартиру – дорогое удовольствие, но не в ее случае. Поэтому Женя не думала о собственной квартире. Не потянет ипотеку. Да и дадут ли ей кредит? Это большой вопрос.
– Еще нужно посетить реабилитационный центр.
Мужчина кивнул, чем удивил, а потом произнес:
– Евгения, ты… извини. Я…
– Не стоит начинать эту тему. Прошу не возвращаться к ней.
Сурово глянув на женщину, заостряя внимание на лице, мужчина нахмурился. Он взъерошил рукой волосы и устало спросил:
– Где сама ляжешь?
– С дочерью. Уже постелила. Не думай об этом. Если нужна моя помощь, то …
– Я сам… справлюсь, – сухо произнес он, и женщина смущенно провела рукой по плечу. Включив светильник, Евгения пошла на выход, нажимая на выключатель.
Оставшись наедине со своими мыслями в пустой кухне, Липина задумчиво смотрела на скатерть. Не верила, что Громов Андрей вновь в ее квартире. Надо же… Вздохнула, а потом начала шинковать капусту, надеясь, что все будет хорошо.
Прошло три недели, а Евгении казалось, что полгода. За это время она не знала отдыха: прием пациентов, беготня по вызовам, Маришка, готовка, домашние хлопоты и несколько часов на сон. Евгения понимала, что так нельзя, но не видела другого выхода, обещая себе, что такой график лишь на время. Ко всему добавились вызовы с десятого участка вместо того, чтобы разгрузить одиннадцатый, самый большой из всех, который не желали брать педиатры, со временем подавая заявление на перевод. У врача десятого участка маленький сын сломал ногу, и теперь Солькина оформила больничный, честно предупреждая, что надолго. Женя сочувствовала, но осознавала, что с такими темпами сама окажется в палате под капельницей.
Когда получалось, прибегала в течение дня домой, чтобы пообедать. Быстро кушала и бежала назад, не забыв поставить еду на стол для Андрея. Вечером забирала дочку из сада и отводила к соседке, доплачивая за дополнительные часы. Узнав, что в квартире Липиных проживает мужчина, старая женщина была крайне недовольна, считая, что раз так, то с ребенком после семи может посидеть и он. Не желая сплетен, Женя объяснила, что это муж, но он в инвалидном кресле после аварии, ему нужно отдыхать и восстанавливаться.