Незийский калейдоскоп
Шрифт:
На статую друг за другом обрушились два обелиска, но Незапятнанный Светоч устоял.
— Тина, мне же больно! Если так, я больше не буду тебя щадить.
Все окружающие предметы взбесились и пришли в движение. Решетка, возле которой Тина незадолго до этого стояла, хищно скользнула над полом, ударила Тину под колени. Поль видел это боковым зрением. Опираясь на дрожащий от напряжения локоть, он старательно прицеливался — не в Лиргисо, того сейчас не достанешь, а в вентилятор за сквозистой розеткой под потолком. Выход из строя одного из вентиляторов во время предстартовой подготовки равняется «неполадкам
Поль нажал на спуск. Одновременно он заметил краем глаза какое-то белесое облако, окутавшее Тину, услышал насмешливый голос Лиргисо:
— Тина, эта сеточка — из мономолекулярного волокна. Давай посмотрим, сможет ли тергаронский киборг ее разорвать? Ну-ка, попробуй еще раз!
На полу корчился белесый кокон размером с человека, вокруг валялись большие и маленькие обломки полированного камня. Бронзовый Радигав торчал в проходе, заслоняя обзор, а Лиргисо, неотличимый от телохранителей Поля, стоял совсем близко и сверху вниз смотрел на противников. Ему тоже досталось во время телекинетической драки, на мраморные плиты капала кровь.
— Не получается? — спросил он с глумливым сожалением. — Сочувствую, великолепная Тина. Я рассчитывал только на Поля, но теперь смогу утащить вас обоих.
Поль запрокинул голову: из просвета в розетке неохотно выползал сизый дымок. Продержаться еще несколько секунд…
Они с Тиной находились метрах в десяти друг от друга, схватить обоих сразу Лиргисо не мог. Он повернул обтянутое глухой черной маской лицо в сторону Поля, и тот почувствовал — сначала с удивлением, потом с ужасом — что начинает скользить по колючей от битого камня плоскости пола по направлению к Тине. Если можно передвигать за счет телекинеза неживые предметы, почему нельзя то же самое проделать с человеком?.. Ухватиться не за что, да и сил для этого нет, но внезапно жутковатое скольжение прекратилось, опять раздался грохот.
— Тина, не делай так больше! Ты нарушаешь свое слово, ты же могла мне голову разбить! Я ведь не собираюсь вас убивать, почему ты пытаешься убить меня?! Тина, перестань!
— Что вы делаете?
Голос Стива. Удивленный. Еще бы не удивиться…
— Стив, помоги мне выпутаться из сетки! — это уже голос Тины.
— Зачем ты в нее завернулась?
— Ради острых ощущений!
Поль с трудом приподнял голову: Лиргисо нигде не видно. Сбежал.
Должно быть, на какое-то время он потерял сознание, потому что в следующий момент обнаружил, что народу вокруг довольно много, Тина уже освободилась, а сам он чувствует себя вполне сносно и может без посторонней помощи подняться на ноги. Наверное, Стив поделился с ним своей энергией, как в тот раз на Форуме. В Саду Славы царил разгром, как после взрыва или землетрясения, манокарцы шокированно озирались.
— Элана, с вами все в порядке? — достав передатчик, спросил Стив. Он не видел необходимости в церемониях и называл госпожу президента по имени — так короче.
— Ваше высокопревосходительство, на борту чрезвычайное происшествие! — как бледное виноватое эхо, подхватил Гредал. И осведомился подавленным шепотом: — Что здесь произошло?
— Лиргисо, —
— Как ты поняла, что это он? — Поль подобрал и спрятал разряженную «авторучку», сунул в кобуру бластер. — Оделся он, как мы, я бы не догадался.
— Во-первых, он был в маске — ни один манокарец не пойдет на такое нарушение дисциплины. Во-вторых, он выше тебя на несколько сантиметров, это я заметила, когда он проходил мимо стенда с портретами первых колонистов. Твоя макушка вровень с той золотой полоской, видишь? Телохранители одного с тобой роста, этого он не учел — или понадеялся, что никто не обратит внимания на маленькую разницу.
Поль взглянул на покосившийся стенд по ту сторону осиротевшего центрального сектора. Его спас пустяк — несколько сантиметров… Ноги снова обмякли, он присел на край ближайшего постамента.
— Господин Лагайм, здесь сидеть нельзя! — напряженной скороговоркой напомнил Гредал. — Все разнесли, невзирая на кощунство… Это же Сад Славы, а вам такое сочетание слов ничего не говорит! Здесь даже дышать полагается с уважением. Все разгромили… — он с угнетенным видом посмотрел на валяющееся в сторонке позолоченное дерево, нагнулся, подобрал с пола уцелевший хлиоритовый лист, инкрустированный золотыми буквами: «Самоотверженность». — По Самоотверженности ногами ходим…
— Поль, попробуй засечь Лиргисо, — не обращая на него внимания, попросил Стив.
Поль попробовал.
— Не могу. Опять заэкранировался.
Новый парик придавал Лейле сходство с дикаркой: черные и сиреневые пряди разной длины, часть волос распущена, часть заплетена в косички, длинная челка затеняет глаза, и там, в зарослях, мерцают непроницаемые зрачки, ядовито алеют ресницы-тычинки.
— Ты каждый день меняешь парики, — Саймон постарался улыбнуться, как учил Эмми. Он все еще надеялся расположить к себе эту заносчивую девицу с замашками вредного подростка. — Интересно, какие у тебя волосы на самом деле?
— Зеленые. Ты же видел.
Она уселась на стол, неосознанно копируя манеры Эмми.
— А какие они от природы?
— Кажется, каштановые. Ну и гадость!
— Что — гадость? — растерялся Клисс. — Каштановые волосы?
— Твоя улыбка.
— Я не тот, кто вам нужен. Наймите кого-нибудь другого, а меня оставьте в покое.
Опрометчивое высказывание. Если догадки Саймона верны и тут затевается какая-то криминальная авантюра, никто его просто так не отпустит.
— Понимаешь, подрастерял я сноровку, пока сидел, — он снова улыбнулся, на этот раз виновато. — Постараюсь сделать для вас все, что в моих силах, но я уже не тот, сама видишь. Красивый у тебя парик. Почему ты меняешь их каждый день?
— Хочу, чтобы у меня были всякие волосы, — Лейла мотнула головой, вокруг нее взметнулся блестящий черно-сиреневый вихрь. — Я столько времени об этом мечтала! Иногда мне кажется, что все окружающее — сон, и я в любой момент могу проснуться. Хочется побольше успеть до того, как меня разбудят, — девушка нахмурилась, на ее лице мелькнуло злое, болезненное, безнадежное выражение. — Эмми сказал, что со временем это у меня пройдет.
— Ты, похоже, считаешь его очень умным? — прищурился Саймон.