Незнакомцы в поезде
Шрифт:
На некоторое время Гай снова ушел в чтение. До него стал доходить смысл печатных слов, и его беспокойство стало улегаться. Но что может Платон против Мириам, спросил его внутренний голос. Он задавал ему этот вопрос и в Нью-Йорке, но Гай все-таки взял с собой в дорогу книгу из программы школьного курса по философии, чтобы как-то компенсировать себе необходимость ехать к Мириам. Он взглянул в окно и увидел в нем свое отражение, поправил завернувшийся воротник рубашки. Энн всегда поправляла ему воротник. Внезапно он почувствовал, как беспомощен без нее. Он сел поудобнее, нечаянно задев при этом вытянутую ногу задремавшего молодого человека, и невольно поднял на него глаза. Веки дрогнули и раскрылись. Гаю подумалось, что тот видел его своими покрасневшими глазами даже сквозь веки.
— Извините, — пробормотал Гай.
— Нчо, — буркнул незнакомец, потом выпрямился и резко встряхнул головой. — Где мы?
— В Техас въезжаем.
Блондин извлек из внутреннего кармана золотую фляжку и дружески протянул ее Гаю.
— Нет, спасибо, — сказал Гай.
Женщина по другую сторону прохода, которая не отрывалась от вязания с самого Сент-Луиса, косо взглянула в их сторону, когда раздался металлический звук отворачивающейся пробки.
— Куда едем? — с легкой улыбкой спросил незнакомец, губы его при этом изогнулись молодым месяцем.
— В Меткалф, — ответил Гай.
— А-а. Хороший городок Меткалф. По делу? — Незнакомец учтиво взглянул на Гая своими воспаленными глазами.
— Да.
— А чем занимаетесь?
Гай с неохотой оторвался от книги.
— Я архитектор.
— О-о, — уважительно протянул незнакомец. — Дома строим и так далее?
— Да.
— Я, кажется, не представился. — Незнакомец привстал. — Чарльз Энтони Бруно.
Гай коротко пожал протянутую руку.
— Гай Хейнз.
— Рад познакомиться. Вы в Нью-Йорке живете? — Сиплый баритон звучал неестественно, словно человек хотел разбудить самого себя.
— Да.
— Я живу на Лонг-Айленде. Вот еду в Санта-Фе немного проветриться. Бывали в Санта-Фе?
Гай помотал головой.
— Шикарное место для отдыха. — Бруно улыбнулся, показав плохие зубы. — Там всё больше индейская архитектура, по-моему.
В проходе остановился кондуктор и стал перелистывать билеты.
— Это ваше место? — обратился он к Бруно.
Бруно привалился в угол с видом собственника.
— У меня купе в следующем вагоне.
— Номер три?
— Кажется. Ну да.
Кондуктор отправился дальше.
— Эти кондуктора! — пробурчал Бруно. Он подался вперед и стал с интересом смотреть в окно.
Гай снова вернулся к книге, но неприятное присутствие нового соседа, ощущение, что тот вот-вот снова что-то скажет, не давало сосредоточиться. Гай начал подумывать, не пойти ли в вагон-ресторан, но почему-то продолжал сидеть. Поезд опять стал замедлять ход. Как только Бруно поднял глаза похоже, с намерением заговорить, — Гай встал и направился в соседний вагон. Там он спрыгнул, минуя ступеньки, на землю, прежде чем поезд успел остановиться.
В нос ударило удушающее скопление запахов, особенно ощутимых в темное время суток. Тут смешались запахи и пыльных, нагретых солнцем камней, и нефти, и горячего металла. Гаю захотелось есть, и он медленным шагом направился к вагону-ресторану. Он шел, засунув руки в карман, делая глубокие вдохи, хотя ему и не нравились окружающие ароматы. В южной стороне на фоне неба виднелось созвездие красных, зеленых и белых огней. Вчера Энн, должно быть, проехала этой дорогой в Мексику. Он мог бы поехать с ней. Она хотела, чтобы он поехал с ней до Меткалфа. Он мог бы попросить ее задержаться на денек в Меткалфе, чтобы познакомить с матерью, если бы там не было Мириам. И даже несмотря на Мириам, если бы он был человеком другого склада, если бы ему было все равно. Гай рассказал Энн про Мириам чуть ли не всё, но он и в мыслях не допускал, чтобы они встретились. Ему захотелось поехать одному, чтобы в дороге хорошенько всё обдумать. Ну и до чего он додумался? Там, где Мириам, никакие раздумья, никакая логика не помогут.
Голос кондуктора предупредил об отправлении, но Гай продолжал идти до последнего момента, вскочив в вагон позади ресторана.
Официант уже принял от него заказ, когда в дверях показался тот же светловолосый молодой человек. Он двигался покачивающейся походкой, и короткая сигарета в зубах придавала ему грубоватый вид. Гай уже и думать о нем забыл, а теперь эта фигура цвета ржавчины словно воскресила в нем неприятные смутные воспоминания. Заметив Гая, Бруно улыбнулся.
— А я уж испугался, не отстали ли вы от поезда, — весело заявил Бруно, отставляя себе стул.
— Если не возражаете, мистер Бруно, я хотел бы побыть один некоторое время. Мне нужно как следует обдумать кое-что.
Бруно погасил сигарету, которая жгла ему пальцы, и тупо глянул на Гая. Он выглядел пьянее прежнего. Лицо его было местами испачкано.
— Уединиться мы можем в моем купе. Там же можно и поесть. Вы как?
— Благодарю, но я бы остался здесь.
— Нет, я настаиваю. Официант! — Бруно хлопнул в ладоши. — Не пошлете ли вы заказ этого джентльмена в купе номер три? А мне пришлите бифштекс, слегка недожаренный, с картофелем по-французски и яблочный пирог. И пару виски с содой. И как можно быстрее, идет? — Он взглянул на Гая и радушно улыбнулся ему. — О'кей?
Гай поколебался, но потом пошел с Бруно. В конце концов, какая разница? Да и сколько можно себя изводить размышлениями?
Виски не было необходимости ждать, если бы не стаканы и лед. Четыре бутылки шотландского виски с желтой этикеткой выстроились на чемодане из кожи аллигатора. Это было самое прибранное место во всем маленьком купе. Чемоданы разных размеров мешали передвигаться, оставляя узкий лабиринт в центре пола, поверх них была разбросана спортивная одежда, теннисные ракетки, сумка с клюшками для гольфа, фото- и кинокамеры, плетеная корзина с фруктами и вином. В кресле у окна лежали свежие журналы, комиксы и романы. Еще в купе была коробка конфет, перевязанная красной ленточкой.
— Как на складе спорттоваров, — извиняющимся вдруг тоном произнес Бруно.
— Нормально, — с улыбкой успокоил его Гай.
Обстановка купе поразила его и давала приятное ощущение уединения. Улыбка разгладила его лоб с черными бровями, да и выражение всего лица изменилось, в глазах появился интерес. Он осторожно ступал по тропинке между вещей, разглядывая их, словно любопытный кот.
— Новенькие. Никогда не пробовали мяча, — сообщил Бруно, подавая ему подержать ракетку. — Мать заставляет меня брать с собой это барахло, надеясь, что я буду держаться подальше от баров. Дай Бог, если я хоть раз выйду на площадку. В поездках мне нравится выпивать. Больше ощущений, правда? — Прибыли виски, и Бруно добавил в стаканы из своих запасов. Садитесь. Снимайте пиджак.