Незнакомец в моих объятиях

– Леди Хоуксворт, ваш муж жив!

Лара немигающим взором уставилась на Джеймса Янга. Должно быть, она ослышалась.., или, может, управляющий хватил лишнего, хотя никогда прежде она не замечала за ним склонности к спиртному. Не исключено также, что он тронулся умом, находясь на службе у нынешних лорда и леди Хоуксворт. Вот уж кто способен довести до сумасшествия кого угодно, дай им только время.

– Я прекрасно понимаю, какое это потрясение для всех, – совершенно серьезно продолжил Янг, с сочувствием посмотрев на Лару сквозь стекла очков. – Особенно для вас, миледи.

Если

бы сведения поступили из менее надежного источника, Лара отмела бы их не колеблясь. Но Джеймс Янг вот уже десять лет верой и правдой служит Хоуксвортам и проявил себя человеком осмотрительным и заслуживающим доверия. После смерти мужа он отлично распоряжался ее доходами, несмотря на их более чем скромные размеры.

Артур, лорд Хоуксворт, и его жена Джанет взирали на Янга с таким видом, словно тоже сомневались в его вменяемости. Оба высокие, худощавые и белокурые, они идеально подходили друг другу. Имея двух сыновей, они благополучно сбыли их с рук, отправив в Итон. О мальчиках редко вспоминали, а видели и того реже. Казалось, что графская чета озабочена единственно тем, как с наибольшей помпой извлечь удовольствие из неожиданно свалившихся на них богатства и положения.

– Неслыханно! – взорвался Артур. – Как вы посмели явиться ко мне с подобной чушью! Извольте тотчас же объясниться.

– Как вам будет угодно, милорд, – ответил Янг. – Вчера я получил известие, что недавно в Лондон прибыл фрегат, доставивший весьма необычного пассажира, который, по слухам, обладает невероятным сходством с покойным графом. – Он бросил почтительный взгляд на Лару и добавил:

– Он утверждает, что является лордом Хоуксвортом.

Артур презрительно фыркнул. Его вытянутое лицо, прорезанное глубокими морщинами, придававшими ему циничное выражение, побагровело, длинный хищный нос гневно подергивался.

– Что за возмутительный розыгрыш? Хоуксворт уже год как умер! Никто не мог спастись во время кораблекрушения на пути из Мадраса. Господи, да судно просто раскололось надвое! Все, кто был на борту, сгинули. И теперь вы пытаетесь уверить меня, что мой племянник выжил? Кто же в это поверит!

Джанет поджала тонкие губы.

– Не составит труда доказать, что это самозванец, – уверенно заявила она, разглаживая темное кружево на корсаже изумрудно-зеленого шелкового платья.

Не обращая внимания на высокомерный тон и ярость Кросслендов, Янг подошел к вдове. Лариса сидела у окна в кресле из золоченого дерева, устремив взгляд на лежавший на полу ковер. Как и все в Хоуксворт-Холле, ковер с вытканным на нем причудливым узором из фантастических цветов, яркая россыпь которых окружала вазу в китайском стиле, отличался кричащей, на гране безвкусицы роскошью. Носком поношенного кожаного башмачка, видневшегося из-под черного траурного платья, Лариса рассеянно обводила контур алого цветка. Погрузившись в воспоминания, она не заметила приближения Янга, пока тот не подошел вплотную. Она резко выпрямилась, словно застигнутая врасплох школьница, и подняла на него глаза.

Даже мрачное бомбазиновое <Шелковая ткань, как правило, черного цвета> платье с высоким воротом, строгое, как одеяние монахини, не могло скрыть мягкого очарования и прелести Ларисы Кроссленд. С темными блестящими волосами, пышную массу которых с трудом удерживали шпильки, выразительными светло-зелеными глазами она поражала своей необычной красотой. Однако ее привлекательность не воспламеняла. Ларисой часто восхищались, но никогда не добивались ее, за ней не ухаживали, она не вызывала желания. Возможно, причиной тому было ровное, приветливое отношение ко всем, которое она использовала как оружие, чтобы держать мужчин на расстоянии, насколько это было возможно.

Многие в Маркет-Хилле считали Лару почти что святой. Женщина с ее внешностью и положением давно бы снова вышла замуж, – Лара же предпочла оставаться в городе и заниматься благотворительностью. Неизменно мягкая и сострадательная, она в равной степени одаривала своей щедростью как представителей благородного сословия, так и нищих бродяг. Янг ни разу не слышал, чтобы леди Хоуксворт дурно отозвалась о ком бы то ни было, включая собственного мужа, который на самом деле бросил ее, и родственников, обращавшихся с ней с непозволительной язвительностью и неоправданной скупостью.

Впрочем, несмотря на внешнюю безмятежность, в ее прозрачных зеленых глазах читалось нечто внушающее беспокойство. Какое-то тихое волнение, наводившее на мысль о скрытых страстях и желаниях, которые она не осмеливалась высказать вслух. Янг пришел к выводу, что Лариса решила посвятить себя добрым делам. Хотя все сходились во мнении, что ей нужен муж, никто не мог представить себе достойного кандидата.

Вне всякого сомнения, неожиданное воскресение графа оказалось весьма кстати.

– Миледи, – извиняющимся тоном произнес Янг, – меньше всего я хотел бы вас огорчить. Но мне казалось, что вас заинтересуют любые сведения, имеющие отношение к покойному графу.

– Неужели это правда? – промолвила Лара с выражением тревоги на лице.

– Не знаю, – последовал осторожный ответ. – Но поскольку тело графа не было обнаружено, есть шанс, что он…

– Разумеется, это не может быть правдой! – воскликнул Артур. – Вы, наверное, совсем лишились рассудка? – Отодвинув Янга, он с покровительственным видом положил руку на хрупкое плечо Лары. – И как только этот мошенник осмелился подвергнуть леди Хоуксворт подобной пытке! – вскричал он, вложив в голос столько притворной жалости, сколько смог из себя выжать.

– Со мной все в порядке, – перебила его Лара, цепенея от его прикосновения. Легкая морщинка пересекла ее гладкий лоб.

Высвободившись, она подошла к окну, испытывая острое желание немедленно покинуть чрезмерно пышную гостиную. Ярко-розовый шелк с плотным золотым орнаментом покрывал стены, в углах стояли вазы с экзотическими пальмами. Каждый дюйм свободного пространства занимало то, что Джанет именовала “ледышками”, – беспорядочное собрание стеклянных птичек и деревьев под прозрачными защитными колпаками.

– Осторожно! – взвизгнула Джанет, когда тяжелая юбка Лары скользнула по стеклянному сосуду, установленному на треноге из красного дерева, и он покачнулся.

Бросив взгляд на пару полуживых золотых рыбок, обитавших в сосуде, Лара перевела глаза на узкое, худое лицо Джанет.

– Не следовало ставить их у окна, – непроизвольно вырвалось у нее. – Здесь слишком много света. Джанет пренебрежительно хмыкнула.

– Что бы я делала без твоих советов? Ты ведь всегда все знаешь, – произнесла она ядовитым тоном, не оставлявшим сомнений, что несчастные рыбки останутся именно там, где находятся.