Незнакомка
Шрифт:
– А почему?
Ника помолчала и выдохнула:
– Уезжала.
– Далеко?
– Ой, Макс.… далеко, далеко, за сто лет не доедешь.
– Когда вернулась?
– Да сегодня и сразу сюда, думаю, вдруг здесь мой Максик околачивается.
– Ника, а мне зоопарк снился и даже та лавочка, – Макс кивнул на скамейку за спиной.
Она посмотрела на него и улыбнулась:
– Ну, значит не зря снился, сон в руку получился, здорово.
Лев
– Ника, а от чего тебе в зоопарке так грустно?
– Догадайся сам, себя спроси, тебе тут весело? Сердце пляшет? Глянь ему в глаза, ты видишь счастье? – Ника показала на льва, а тот сразу же сел и уставился на них, часто моргая и шмыгая носом.
– Что-то не очень, я, признаться, клетки на дух не переношу.
– Вот, и я об этом.
– Ну, так подари им свободу, ты же можешь
– Не могу, – призналась Ника поправляя янтарные дужки, – Точнее могу, но не буду.
– Почему?
– Выученная беспомощность.
– Что? – Переспросил Макс, пытаясь уловить суть её слов.
– Выученная беспомощность. Убери решётки, сетки, да хоть пендаля поддай, они не побегут в свой лес, а если кто сдуру и даст дёру, один хрен – сдохнет. Инстинкт самосохранения вытравлен, да всё вытравлено.
– Чем?
– Страхом. Ты знал, что решётка под током? Слазь, потрогай.
Макс снова вспомнил сон. Так вот зачем он в вольер полез.
– Ты серьёзно? Мне надо туда лезть?
– Дурак что ли, обедом пожелал стать? – Ника схватила его под руку, – Пошли, Геракл, мороженным меня угостишь, а то настроение схлопнулось.
Макс не мог сказать тоже самое о своём приподнятом настроении, его душа так и пела, а в груди аж клокотало весной. Встреча с Никой – это всегда праздник. Стоило ощутить её тепло, услышать свежий аромат, как тотчас забывались муки ожидания, стиралась память о тоске.
Вот и сейчас, идя неспешно, касаясь лёгкого плеча, он волны радостей сердечных вопросами не докучал.
– Эй? –т Ника пощёлкала пальцами перед его носом, – Я перед кем тут распинаюсь?
Макс спрыгнул с облачка на землю и выругался про себя и вслух тоже: – Прости, замечтался.
– Бывает, – Ника подбодрила горе ухажёра, – И пусть почаще, так бывает, человек живой лишь пока мечтает, – она подвела его к вольеру с высокой сеткой и указала на жирафа в окружении зебр, – Вот, видишь, твой полный антипод.
– Он что мечтать не умеет?
– Почему же не умеет, очень даже умеет, например, сейчас он представляет саванну, полную опасностей,
– Тогда почему антипод?
Ника приподняла Максу подбородок и побренчала на его губах большим пальцем:
– Жирафы никогда не зевают, не умеют, а много мечтать и прошляпить свою жизнь – это две большие разницы. Вот такой занимательный нюанс. Оставив в покое слюнявый музыкальный инструмент, она звонко цокнула языком и несколько зебр сразу поспешили подойти к ним:
– А вот эти лошадки с тобой схожи: жутко пугливые, зато их полоски такие же уникальные, как твои строки.
Комплимент в его копилку, да ещё из уст принцессы. Макс обернулся воздушным шариком и полетел на пушистое облачко, но Ника потянула его за рукав к палатке с мороженным.
– Мне два шарика клубничного, – она смешно облизала губы, предвкушая лакомство и отошла от ларька.
Макс взял под козырёк, купил два рожка и поспешил к ней:
– А на что ты смотришь?
– На сову.
Макс порыскал глазами по укутанной мелкой сеткой клетке:
– Так её здесь нет.
– Вот и я думаю, где сова? Не уж то Кристи прихватила?
– Кто прихватил? – он передал рожок Нике, вскинув брови.
– Да есть одна шальная, не обращай внимание, так, болтаю просто. Ты лучше скажи, ты какое себе взял?
– Банановое.
– Интересно, давай каждый свою половину съест и поменяемся, а?
– Давай, конечно.
Солнце приятно припекало, нежно поглаживало щёки, в лужах отражались облака, гул города докучал, но не сильно, можно было его не замечать. Они вальяжно гуляли по безлюдным дорожкам, ели мороженное и говорили о той новогодней ночи, громко смеясь и перебивая друг друга вспоминая очередной эпизод зимний сказки.
– Ника, а помнишь я фотку тогда сделал.
– Помню, как тут забудешь, пингвины то, как щипались, когда мы их на колени усадили, похлеще гусей. А ты почему спросил?
– Да фотка не сохранилась, файл вообще исчез.
– Ну так я же предупреждала тебя, что плохо на снимках получаюсь. Забыл? – Ника щипнула Макса за бок, – Да и зачем вам эти фотки? Вы что, склеротики?
Макс, не найдя достойного аргумента, промолчал и пользуясь паузой в их беседе опять акцентировал своё внимание на её «вы». Она стала чаще говорить «вы», «у вас». А та Кристи с совой? Ника уже не скрывала, что она иная, но какая? «За сто лет не доедешь». Она начинала ему доверять, открываться.
Конец ознакомительного фрагмента.