Незримая паутина: ОГПУ - НКВД против белой эмиграции
Шрифт:
В боевой организации Кутепова людей было немного, за все годы только 32 человека. Наиболее известной была Мария Владиславовна Захарченко-Шульц. Родилась она 9 декабря 1893 года в семье пензенских помещиков Лысовых. В 1912 году окончила Смольный институт. Вышла замуж за поручика лейб-гвардии Семеновского полка Михно. Раненный на германском фронте, Михно скончался в 1914 году, оставив ее вдовой с ребенком на руках.
После смерти мужа Мария поручила дочку друзьям и ушла вольноопределяющимся в Елисаветградский гусарский полк. Участвовала в боях, не раз ходила в разведку, отличалась беззаветной храбростью. После развала армии в 1917 году вернулась в родную Пензенскую губернию. Сколотила из молодежи небольшой партизанский отряд, начала борьбу с большевиками. В скитаниях отряда встретила старого друга по Елисаветградскому полку, ротмистра Захарченко. Весной 1918 года вышла за него замуж. С ним она провела годы Гражданской войны, участвовала в кавалерийских атаках, была ранена. Второй муж, командир конного полка в армии Врангеля, погиб в бою под Каховкой. С армией Мария ушла из Крыма в Галлиполи.
После Галлиполи — думы о дальнейшей борьбе, о проникновении в Россию. Ее единомышленником был третий муж, штабс-капитан Георгий Николаевич Радкович. Знала она Радковича с юных лет, познакомилась с ним в Петербурге на танцевальном вечере.
С ведома и благословения Кутепова вместе они отправились в свой первый поход в Россию.
Незадолго до их похода, по заданию Кутепова, в Петроград ушел полковник Жуковский. 20 сентября 1923 года Жуковский доносил Кутепову:
«Стараюсь проникнуть в красн. командование, но это оказывается гораздо труднее, чем думал, ибо все запуганы и боятся взять на себя какую-нибудь роль. Предвижу много затруднений, но работать нужно и можно. Настроение почти сплошь против власти, но активным никто не решается быть. Имя В. К. Н. Н. пользуется большой любовью и уважением. Я прошел много деревень… особенно чтут его старые солдаты. Многие красные начальники считают сов. власть прочной и не хотят себе представить власть, котор. могла бы ее заменить. Мне кажется необходимым будет произвести сильный толчок и своевременно выдвинуть имя Вел. Кн. — тогда успех будет…»
В конце сентября 1923 года, с документами на имя четы Шульц, Мария Захарченко и Георгий Радкович собрались в трудный и опасный путь. С ними шел эмиссар генерала Врангеля, гардемарин Бурхановский. Советско-эстонскую границу они перешли при содействии проводника, доведшего их до Изборска. Дальше им пришлось пересекать топкое, холодное болото, на что ушло много времени и сил. По пути Бурхановский отстал от четы Шульц, увяз в болоте, был захвачен советскими пограничниками и погиб от пуль чекистов.
1 октября, миновав Псков, чета прибыла в Лугу. В первом кратком донесении Кутепову они сообщали о проделанном пути, о размене денег и об отсутствии вестей о Бурхановском. В донесении от 12 октября 1923 года Шульцы сообщали:
«Прибыли в Петроград 9-го утром. А. В. [5] не нашли, на его квартире сообщили, что он ушел менять деньги 27-го сентября, оставив дома все вещи и неотправленное письмо в Париж и больше не вернулся. В настоящее время там идут облавы, многие пойманы, город терроризирован. Выехали в три часа дня в Москву. Попали в воинский вагон, занятый матросами, комсомольцами. Впечатление от разговоров самое отрицательное. Эта молодежь ими воспитана и настроена сейчас воинственно».
5
Вероятно, полковник Жуковский.
Об отправке четы Шульц в Россию резидент «Треста» и представитель генерала Врангеля в Ревеле В. И. Щелгачев сообщил Роману Бирку, а Бирк — Стауницу. Шульцам была дана явка к Стауницу, в его квартире на Маросейке. Стауниц любезно принял путников и заверил их в полной безопасности:
— Придется не выходить до тех пор, пока мы не приготовим вам документы. Потом ваша одежда: резиновый плащ, брезентовый балахон. Все это тоже не годится. Времена военного коммунизма прошли. Этим я займусь. Мы, Мария Владиславовна, подберем вам туалет к лицу.
— Эдуард Оттович, я и Георгий прошли через две войны, мировую и Гражданскую. То, что мы живы, почти чудо. Ваша организация может нами располагать, как она найдет нужным. Я уполномочена генералом Кутеповым установить связь с «Трестом».
— Мы рады. В ближайшее время устрою вам встречу с одним из наших руководителей.
В дни, когда Якушев был в отъезде, Стауниц показал Шульцам, как работают подпольщики «Треста». В его квартиру зашел бывший жандармский ротмистр Баскаков, под кличкой Кузен скрывавшийся на конном заводе под Москвой. Затем побывал Подушкин, бывший чиновник царского Департамента полиции. Появился и камергер Ртищев, член Политсовета МОЦР. Сам Стауниц зашифровывал письма, ходил на тайные свидания, занимался валютными операциями, покупал и продавал мануфактуру.
Стауниц объяснил Марии Захарченко, что своей коммерческой деятельностью он прикрывает работу в «Тресте» и добывает для него кое-какие деньги.
Настал день встречи четы Шульц с Якушевым. Прежде всего Якушев попросил прозванных в ОГПУ «племянниками» посланцев Кутепова описать наружность Щелгачева и Бирка. А затем спросил, нет ли у них письменных полномочий от Кутепова:
— Несколько слов на клочке полотна и подпись генерала нас бы вполне удовлетворили.
— Разве пароля недостаточно? — спросила Захарченко. — Письменных полномочий у нас нет.
— На нет и суда нет. То, что мы существуем, объясняется предосторожностями, — сухо отрезал Якушев.
Рассказав чете об установленных «Трестом» деловых отношениях с эстонским и польским штабами, Якушев отметил важность связей с эмигрантами. Со Вторым отделом польского генштаба ведутся переговоры о выделении лесных участков близ границы для ударных отрядов белых офицеров и солдат, замаскированных под лесорубов.
Поговорили о программе МОЦР, о великом князе Николае Николаевиче, о тактике борьбы: никаких скоропалительных решений, действовать только наверняка, временно избегать террора.
Якушев вручил чете добротно изготовленные документы. Захарченко стала Березовской, Радкович — Карповым. В тот же вечер Якушев доложил Артузову о беседе с четой. Было решено поручить Стауницу снять для четы ларек на Центральном рынке Москвы, замаскировав их под мелких торговцев. Ларек стал местом, куда сотрудники польского посольства приносили пакеты, адресованные «Тресту», и получали почту для отправки в Варшаву, Берлин и Париж. По поручению Стауница, Мария шифровала письма, шедшие дипломатической почтой за границу.