Незримая
Шрифт:
— Давай, — зашипел он.
Я, стиснув зубы, все свои магические силы бросил на одну-единственную команду. За спиной раздался хлопок, пирусные пули разорвались прямо на поясе главаря, и тут же прогремели выстрелы.
Упав на землю, я перекатился, разрывая верёвки. В то место, где я только что был, воткнулись пули, но я нырнул под лошадь с Вячеславом. Кстати, где диверсант?!
Через мгновение я был уже под лошадью другого великолунца. Он как раз свалился на меня, сбив с ног — бедняга успел перезарядить магострел, но был
Кое-как сориентировавшись, я перехватил магострел. Тот зацепился лямкой за шею убитого, и мне не сразу удалось прицелиться. В великолунца влепилась ещё пара пуль, по счастью не задев меня, пока я смог вывернуть винтовку и спустить курок в ближайшую цель.
У этого же великолунца на поясе оказался отличный нож, который спустя секунду улетел в другого островитянина.
Третий налетел на меня сбоку, орудуя огромным тесаком. Абориген действительно сражался с первобытной яростью, и я едва успел кувыркнуться назад — магострел пришлось оставить на трупе.
Противник не давал мне даже передышки — едва я вскочил на ноги, как снова пришлось отпрыгивать. Длинное лезвие надрезало ткань на груди, но в следующий момент я рванул вперёд, выкидывая локоть. Островитянин оказался не слабаком, ловко перехватил удар, но полдела было сделано — я вошёл в клинч.
Завязалась борьба, я заломил вооружённую руку, затем вышел на удушающий… Ух, а красногорская буза всё же впечаталась в мышцы Василия. Я провёл чистейший приём, который закончился хрустом шейных позвонков противника.
Краем глаза я приметил ещё надвигающуюся тень, и нырком полетел обратно, к магострелу. Я на автомате зарыскал пальцами по поясу убитого великолунца, но не успел — надо мной уже нависла тень.
Разъярённый абориген успел что-то прокричать, но в его шее вырос нож, и, захрипев, крикун завалился, едва не придавив меня.
Над равниной повисла тишина, потом послышались стоны раненых. Я всё же нашёл белый эфирусный патрон и зарядил его в казённик, когда надо мной склонилась ещё одна тень.
На автомате я вскинул магострел, но его аккуратно отвели в сторону.
— Полегче, Иной, — усмехнулся Вячеслав, потом подал руку.
Я встал и оценивающе посмотрел на обстановку. Все островитяне были убиты, но троим великолунцам тоже не повезло.
Их осталось всего двое — схватившийся за голову солдат, и его командир, который, держась за плечо, со злостью смотрел на нас. В другой его руке покачивался заряженный магострел, но стрелять он не спешил.
— Ты — предатель! — процедил он сквозь зубы, глядя, как Вячеслав протирает нож, вытащенный из шеи островитянина. Заодно он похлопывал по карманам убитого, выискивая что-нибудь полезное.
— Твою Луну! — Ключевец возмущённо выпрямился, — С чего бы это?! Кто меня первый вырубил?
— А что мне оставалось делать?!
Вячеслав с командиром перешли на великолунский, но, в принципе, перевода мне не требовалось. Они ругались, причём очень искренне.
Ключевец
— Вон тот, белый с синим, — буркнул командир, показывая пальцем.
— Знаю, — диверсант, кивнув, подсел к нему.
Обнажил рану, потом приложил к ней округлый камушек. Камень был такой же, как и все виденные мной до этого артефакты у Ключевца — просто разноцветный блестящий голыш. Этот был в белую и синюю полоску.
На мой вопросительный взгляд Ключевец пожал плечами:
— Это целительный камень. В принципе, то же самое, что и вытяжка, но не такой мощный. Зато многоразовый.
Судя по лицу, великолунцу стало полегче. Я бы мог поднапрячься, послушать псионику, которую излучал артефакт, определить состав, но мне не хотелось. Сражение далось нелегко, а работа с магией огня опять высушила меня.
Одна из лошадей, к сожалению, погибла под шальной пулей, и я отошёл за её массивный труп. Не убирая магострел, я с облегчением присел на траву, и стал рыться в седельных сумках. Достал хомусные патроны, ещё один нож.
Всё это время я следил за Вячеславом и великолунцами. Они переговаривались, и мне не хотелось бы пропустить тот момент, когда я окажусь один против троих.
Великолунский солдат, которому чем-то заехали по голове, уже пришёл в себя, и тоже перезарядил магострел. Он слушал разговор Вячеслава с командиром и не сводил с меня взгляда.
Не выдержав такой идиллии, я громко кашлянул в кулак.
— Я так понимаю, нам всем надо поговорить, — сказал я.
Вячеслав как раз перевязал рану командиру, потом встал и отошёл. Но не ко мне, а на третью позицию, будто он отдельно. Он тоже нашёл себе магострел, и, зарядив его, сел на траву и положил винтовку себе на колени.
— Слушай, Василий, — потерев подбородок, сказал он, — Нам тут остаётся не так много вариантов.
— Южане уже знают про смерть патруля, — рявкнул командир, — Уходить вам надо.
— Нам? — я удивился.
— Ну мы-то ещё чего соврём, — он кивнул на своего подчинённого, — Скажем, наткнулись на вас, потеряли весь отряд. А вам до порта надо, я дам печать верительную, отправитесь на континент.
— Единственный для нас реальный вариант, — кивнул Вячеслав, — Смоемся отсюда. Южане, конечно, будут злиться, но с великолунцами ссориться не будут.
Он обернулся, глянув на далёкие горы. Так сидел некоторое время, будто прислушиваясь.
Я тоже на всякий случай расслабил внутренний взор, пытаясь рассмотреть Пульсары. Надо бы уже учиться их читать, а то это не дело — иметь такой козырь, и не уметь пользоваться им.
— На континент — это, я так понимаю, в Великолунию? — спросил я.
— Ну, не в Красногорию же, дурень, — выругался командир, — Там же тебя повесят! Сожгут в Вертуне, скормят «уголькам».
Я слегка удивился. Вячеслав, заметив это, с усмешкой пожал плечами: