Незримая

Изотов Александр

Это картинки из прошлой жизни.

Теперь плывёт академия в Маловратске. Каштан Николай, которому я свернул шею… Фёдор Громов в моей комнатушке.

Воспоминания смешивались, и мне казалось, что это не я убегаю из академии, а он уходит из неё вместе с отрядом Хомяка, спины солдат исчезают среди улиц Маловратска.

Лазарет. Мои губы тронула улыбка…

Арина Соболева тоже прекрасна. Вот только тут не получалось нежно гладить, мой Василий терял девственность, и это очень влияло на процесс. Я мял её прелести грубо, жадно, и от этой страсти Соболева

распалялась ещё больше. Целительница явно боялась запретной связи со студентом, но это одновременно её и возбуждало, заставляя полностью отдаться моменту.

Нет, это слишком бурные воспоминания, они заставляют энергию уходить не в ту чакру.

Снова Корпус Псиоников. Занятия по медитации, по настройке внутренних контуров.

Знания стали вливаться в мой разум, обновляясь по десятому кругу. Прежние навыки вспыхнули с новой силой, пробуя на вкус мои новые возможности.

Как псионик, я никогда не использовал чакры ниже затылочной. Считалось, что там слишком грязная псионика, и она опасна. В моём мире она сжигает защитный имплант вместе с мозгами.

В этом же мире…

Борзовы с их знаниями влились в мою голову, показывая воспоминания предков их рода. Знания целых поколений магов огня. Медитации, магические техники, заклинания.

— Твою же… — вырвалось у меня, когда пришло знание о Магах Третьего Дня.

Маг Третьего Дня мог использовать ещё и жизненную силу. Чтобы получить прибавку в силе, он сжигал часть клеток своего тела, и получал возможность изучить более мощные заклинания.

То есть, потом ему требовалось исцеление и время на восстановление. Но оно стоило того — существовали техники, для изучения которых недостаточно было силы Мага Второго Дня.

Маг Третьего Дня мог убить себя, но перед смертью высвободить невероятно много силы. Конечно, мог, но какой идиот будет так делать?

Поэтому тут была только половина правды… Другая состояла в том, что Маг Третьего Дня мог сжечь и жизненную силу других магов. То есть, они, как Вертуны, были для него источником.

Я вздохнул. Становиться людоедом не было моей целью, но, если потребуется… Думаю, враги, которые могут послужить источником энергии, у меня есть.

Да, уже который раз я вспоминаю то, что мне передали Борзовы в своей усыпальнице, и каждый раз открываю что-то новое.

Всё это смешивалось с теорией, полученной мной в Корпусе Псиоников. Мой бедный мозг анализировал информацию, проводя синтез где-то в недостижимых глубинах сознания. В тех самых глубинах, которых, наверное, касается только Высший Разум во Вселенной.

Где-то на краю подсознания забрезжила догадка, почему в моём мире нельзя использовать грязную псионику… Энергия умирающей богини давала могущество, но в то же время была опасна, и привлекала Легион, словно мух.

Есть и ещё что-то… Не могу нащупать, но это мне сейчас и не нужно. Отвлекаюсь.

Успокоив сердце и разум, я, наконец, смог сосредоточиться. Мои глаза были закрыты, но перед моим взором, словно второе солнце в небе, засияла Красная Луна. Она ослепила мой разум, увеличивая скорость потоков по энергоконтурам.

Ярко вспыхнул за спиной Вертун, я так же видел его внутренним взором. В нём было столько энергии, что мои чакры чуть не завыли от голода, пытаясь втянуть силу, напиться до краёв. Так, не спешим…

До меня только сейчас дошло, в чём же различие для мага между Лунами и Вертунами. Луна увеличивала скорость энергии, улучшала проходимость потоков, а некоторые контуры вообще работали только с ней. А Вертуны — это сама сила, простое средоточие энергии.

Если нет Луны, то Вертун загнивает, его вращение останавливается, а магия внутри него портится. Как стоячая вода в луже. Так было и под Межедаром, где Вертун потерял связь с Луной.

Это было полезное знание, но сейчас не особо нужное…

Я ощутил нижние три чакры. Понаблюдал за энергией огня, свободно протекающей из первой в третью, где никакой божественный кирпич ей уже не мешал.

Ну что ж, попробую повторить то, что делал Одержимый с моим телом. Замкнуть контуры, и создать аккумулятор, собирающий энергию про запас. Раз я Маг Второго Дня, пора уже соответствовать, и переходить к Третьему Дню.

Работа текла медленно, и я оставил часть сознания замыкать потоки, текущие по телу, и создавать внутренний источник. Другая же часть меня забеспокоилась, потому что проснулась интуиция. Приближалась опасность, и мне следовало поторопиться.

Я вспомнил учение отца Филиппо, и через Красный Вертун за спиной стал искать связь с его невидимыми братьями.

Словно звёзды, стали вспыхивать вокруг Пульсары. Их было много, и вблизи, и вдалеке. Они мерцали по-разному — кто-то светил ровно, чей-то огонёк вздрагивал, а один, в далёкой дали где-то в глубине острова, горел ярко, как Полярная звезда.

Пора научиться их читать.

Я ощутил четвёртую чакру. Наверное, самая неизученная мной, прозванная оракульской. Её золотой цвет, после красных земных чакр, был довольно уютным.

Наблюдая за ней, я заметил, что она реагирует на изменения в Пульсарах. Невидимые, они совсем рядом волновались, чакра тут же чувствовала это, но я не мог понять её знаки.

Тогда я, сосредоточившись, впустил немного энергии из нижних чакр выше. Постарался очистить псионику, вспоминая навыки из Корпуса Псиоников. Отделяем черноту, оставляем чистое сияние… В общем, делал работу импланта.

Четвёртая чакра задрожала, словно получив свежую подпитку. Вокруг неё осветились энергоконтуры, которые я до этого если и видел, то только в моменты сильного напряжения.

Пульсары волнуются, и чакра чувствует это. Словно принимает сигнал. А что, если?..

Я был солдатом Свободной Федерации, человеком развитого двадцать второго века. И раз есть сигнал, источник и приёмник, то не хватает одной детали.

Тут же я, повинуясь мимолётной идее, пустил энергию по контурам вокруг оракульской чакры. Впервые я работал с ней без особого напряжения. Да уж, вашу псину, просто времени мне никто не давал изучить этот вопрос.