Незваные…
Шрифт:
– Ну, – вздохнул Сергей, – давай.
Они встали спина к спине – почему-то Марине так показалось безопаснее, – девушка сосредоточилась, представляя свою полянку, и потёрла ладони.
Ничего не произошло.
– Тьфу ты! Чего я их тру-то? Вот дурёха! – оба развернулись лицом друг к другу и расхохотались. Скорее это был не смех, а нечто нервное. Волнение сказывалось.
– К груди приложи спинкой клопа, к груди…, – ласковым голосом напомнил Серж, он улыбался, стараясь успокоиться сам и успокаивая Марину. – Давай я тебя лучше обниму, а ты делай своё дело.
Граф обнял свою графиню, а та прижала ладонь с клопом к своей груди. Оба, не сговариваясь, закрыли глаза.
И с закрытыми глазами можно было понять, что всё удалось. Свежий воздух, высокая до колен трава шелестела от ветра, стрекотали кузнечики. Вокруг был девственный лес, поляна-лужайка метров пятидесяти в диаметре и в центре – высокий, почти в рост, грубый старый пень, удивительно напоминающий сказочного лесовика. Солнце садилось, и его уже не было видно за деревьями. Под ногами растаял невидимый, словно стеклянный, островок, примявший траву. Она распрямилась, поднимая головки удивлённых ромашек.
Марина с радостным воплем и смехом кинулась в пляс по периметру лужайки. Серж с глупой улыбкой на лице огляделся по сторонам, посмотрел под ноги, сделал робкий шаг, потом ещё и… пустился вдогонку за рыжей хохотуньей.
Набегавшись вдоволь и запыхавшись, они повалились в ароматную траву, раскинув ноги и руки, образовав две звезды, лежащих посреди лесной лужайки…
– Вот это чудеса! – выдохнула Мариша.
– Муся, ты понимаешь…
– Как ты меня назвал?
– Муся, а что, не нравится? – Серж повернул голову.
– Меня так бабушка звала. А ещё Марусей, мне нравилось. Знаешь, сколько производных имён от Марины?
– Знаю, у нас в школе при детдоме две Марины было. Их как только не звали: Маринуша, Маша, Марися, Мариша, Мара, Маруся, Муся и даже Ина. А я ещё тогда придумал: М'yра и Мурка.
– Ах вот как! – Муся слегка лягнула Сержа ногой, – я у тебя не первая, значит?
– Да ладно, ревнуешь, что ли?
– Да нет, котёнок мой… Ну, говори, ты что-то сказать хотел.
– Я говорю, что же это получается? Жизнь-то перевернулась наша с ног на голову. Ты могла себе представить когда-нибудь такое? А говорят, чудес не бывает. Теперь же нам всё доступно!
– Да, можем банк ограбить, например,…
– Эк куда тебя понесло. Ты у меня смотри!
– Да шучу я.
– Ну и что мы с этим будем делать? Как жить-то дальше?
– А вдруг это всё внезапно кончится?
– Батарейки, что ли, сядут?
– Вроде того. Или истинный хозяин объявится. Почему именно с нами такое случилось? Почему именно нам всё это? Я не верю в случайности.
– Да, за этим что-то должно стоять.
Несколько минут оба молчали, разглядывая облака.
– Нодар сказал бы что-нибудь, предупредил бы, – вновь заговорил Сергей. – Я хорошо запомнил дословно: «Владелец криптлокатора должен срастись с ним. Не снимай его, девушка Марина. И ничего не бойся». Главное, сказал как-то так особенно. Не заметила? Словно благословил. Пользуйся, мол, твоё это теперь.
– Да, я заметила. Точно ты выразился: благословил. А что он там ещё говорил? Про инструкцию что-то: сами ищите, да?
– Да, и про шахту. Вы, говорит, в шахте её нашли. Мне эта шахта покоя не дает. У вас тут какой угольный бассейн? Подмосковный, кажется, да?
– Да. Только почему «у вас»? У нас, мой дорогой граф, у нас. Мы тут с тобой заново родились. И любовь наша. Теперь и твоя родина здесь.
– Согласен. Ну так вот, Шурша, ну это друг мой, который умер…
– Сын Валентины Георгиевны.
– Да. Так вот он мне ещё там, ну ты понимаешь, рассказывал, как они пацанами по шахтам заброшенным лазали.
– И что?
– Не знаю, так, вспомнилось просто. Искать надо инструкцию свою. Искать, откуда эти вещи, кто их автор и хозяин.
– Мы хозяева теперь. А вот автор – да, это вопрос.
Серж поднял правую руку и стал разглядывать своего бывшего жука. Марина присоединилась к нему, улёгшись поудобнее на бок и подперев голову рукой.
– Дай-ка мне тоже поглядеть. Тебе не кажется, что шрам рассасывается?
– Бледнее стал, и припухлость спала.
– Может, совсем рассосётся?
– Может. Смотри, а колечко не меняется, крутится свободно. А не попробовать ли снять?
– Нет! – воскликнула протестующе Марина, – оставь пока. Ты вообще ещё ничего не выяснил про него. Я куда дальше продвинулась со своим клопиком.
– Ну как же не выяснил? Оружие, защита. Хотя, догадываюсь, это не всё.
Серж потрогал глазок-бородавку. Теперь это уже больше походило на родинку, чуть выступающую над поверхностью кожи.
– Лучик был от него, помнишь, Марусь?
– С виньеткой.
– Я виньетки не рассмотрел.
– Была!
– Ну была, ладно. Так что этот лучик мог означать?
– Твой жук, ты и попробуй разобраться. А когда ты этого мужика… Колян, кажется?
– Колян. Нет, не было ничего… Постой-ка.
Серж привстал, увидев севшую на макушку пня маленькую птичку, и словно прицелился пальцами вытянутой руки. Марина резко опустила его руку своей.
– Ты что, Серёж, не надо. Это же птичка. Живая. Она тебе угрожала, как тот Колян?
Полеха, справедливо пристыженный, кивнул головой.
– Спасибо, киска. Ты абсолютно права. Больше не повторится. Чёрт!
Он даже мотнул головой от сожаления, что мог так легкомысленно и жестоко поступить. Задумался на минуту. Потом направил ладонь на большую сухую ветку дерева, прицелился. Он долго смотрел на основание ветки и одновременно на кончик ногтя своего среднего пальца. Вспомнил, как кольнуло в подушечке, как ныла рука, когда жук себя впервые проявил. Мысленно Серж перепиливал ногтем сухой ствол. Еле ощутимое жжение под ногтем, а может, это только показалось, и… ветвь с треском упала на землю. В мгновение ока Марина и Полеха оказались возле неё и поражённо разглядывали полированный спил. Не просто спил! А именно полированную, почти зеркальную поверхность срезанного под небольшим углом ствола толщиной в руку. То же виднелось и наверху, откуда упала ветвь.