Незыблемые выси

Томас Шерри

— Стоя сражаться удобнее, — сказал Кашкари.

И прежде чем он развел их ковры на нужное расстояние, Иоланта поцеловала Тита в щеку.

— Да поможет тебе мощь ангелов достичь невообразимых высот, — отозвался он.

Древнее благословение, с тех времен, когда сила магов стихий решала судьбы королевств. Иоланта втянула воздух. Вокруг шло сражение; неужели его исход определится ею?

— Да защитит тебя Фортуна от всех врагов, — ответила она с легкой дрожью в голосе. — И тебя тоже, Кашкари.

— Да защитит Фортуна нас всех, — мрачно, но уверенно провозгласил индиец. —

И не теряйте меня из виду.

Ковер Иоланты дернулся влево, она вцепилась в поручень — не ожидала рывка. Стало понятно, почему Кашкари настаивал на том, чтобы они его всегда видели: тогда она хотя бы подсознательно будет отслеживать его движения и сможет подготовиться к внезапным переменам скорости или направления.

— Есть ли у базы план на случай осады? — спросил Тит, повысив голос, чтобы перекричать шум — вокруг носились отряды повстанцев, окликая друг друга на всевозможных языках.

— Нет. — Кашкари вел их к центру толпы. — В случае обнаружения базы планировалось эвакуировать людей и оборудование как можно быстрее, а не сражаться на месте.

Но, раз они оказались под колпаком, возможности уйти не было. Всем придется остаться и воевать.

— Как ты себя чувствуешь? — обратился Тит к Иоле. — Спать не хочешь?

Меньше трех суток назад они очнулись посреди Сахары, не зная ничего — ни кто они, ни как там очутились, помня лишь, что нельзя попасться в руки Атлантиде. Но стоило попытаться уйти, как обнаружилось, что Иоланта заключена в круг крови, установленный персонально для нее. Она чуть не погибла, несмотря на то, что Тит сумел ослабить мощь заклятия, дал ей тройную дозу панацеи и остановил ее время, прежде чем вытаскивать из круга. После этого панацея почти постоянно усыпляла ее, чтобы сохранить жизнь.

— Нет, не хочу, все хорошо.

Редко Иоланте было до такой степени не до сна — все нервы словно звенели.

Перед ней проносились ковры повстанцев. За ними, будто невод рыбака, разворачивался строй виверн. А за ними…

В суматохе она не заметила, что снаружи оставалось больше драконов, чем появилось в куполе.

Самым верным способом снятия осады стало бы прибытие союзников снаружи — а у них с Титом где-то поблизости были друзья: силы из Державы находились в Сахаре, предупрежденные о местонахождении принца вызванным им две ночи назад фениксом войны. Но смогут ли они пробить такую защиту?

— Кто-нибудь разбирается с переместителями? — Грудь сдавило от тревоги.

Переместители позволяют мгновенно достичь отдаленных мест назначения; однако оба из имевшихся на базе не работали.

— Да, — ответил Кашкари.

Однако в его голосе не звучало уверенности. Не говоря уже о том, что неизвестно, отказали они из-за обычной поломки или намеренно испорчены Атлантидой. Никогда не знаешь, где окажешься, войдя в испорченный переместитель.

Вероятно, лицо Иолы выдало ее сомнения.

— Не волнуйся, — сказал Кашкари, — мы тебя защитим.

Он неправильно понял — ее волновало, сможет ли она защитить их. Иоланта понимала, что повстанцы рискуют жизнью по доброй воле, но именно из-за нее им приходилось противостоять гибельному батальону виверн.

— Я могу

сражаться.

— И мы тоже. Пусть у нас и нет специального плана контратаки на случай осады, но воевать с вивернами мы обучены. И у них есть уязвимые места.

Виверну можно поразить ударом в нежное брюхо — если сумеешь дожить до такой возможности под огнем свирепого дракона. У Иоланты возможность наверняка появится: Лиходей желает заполучить ее живой и относительно целой. Мертвого мага стихий в жертву приносить бесполезно. У принца, вероятно, тоже: вряд ли удовольствие избавиться от него искупает бремя полномасштабной войны с Державой, которая, хоть и давно миновала свой расцвет, имела достаточно магической мощи торчать занозой в боку Атлантиды. Уже не говоря о том, что из-за войны атланты стали бы уязвимы для атак в других местах.

Виверны изрыгнули огонь, на повстанцев понеслась решетчатая полусфера пламени. Раздался хор произносящих заклинания голосов. Большую часть огня остановила стена щитов, но все же кое-где загорались то бахрома, то свисавшая кисть. Иоланта успела привыкнуть к современным моделям ковров-самолетов, которые с виду больше похожи на скатерти или занавеси. Однако боевые ковры оказались более традиционного вида, намного толще и прочнее замаскированных подо что-то другое легких вариантов.

Иола приказала огню на коврах погаснуть. Передняя линия повстанцев уже контратаковала, подныривая под драконов для удара снизу. Иоланта ждала, что по крайней мере пара виверн отступит назад, дико молотя крыльями от боли.

Никакой реакции. Можно подумать, повстанцы дуют на одуванчики, а не насылают заклинания, способные убить слона или носорога.

Раздались крики, но Иоланта не смогла даже понять, на каком языке.

— На вивернах броня, — перевел Кашкари. — Не металлическая, а прикрывающие брюхо пластины из драконьей шкуры.

Которую виверны не переносят, в отличие от брони из металла. Никто не знал, понимают ли они, что их пытаются засунуть в нечто, что когда-то было частью им подобных. Однако ума отвергать что угодно, сделанное из драконьих шкур, тварям хватало.

А значит, их заранее напоили усмиряющим зельем, чтобы надеть такую броню. Зельем, которое затормаживает виверн, лишает их молниеносной реакции во время битвы. Атлантида, верно, решила, что нужда в защите перевешивает недостатки зелья.

— Они готовились сражаться с тобой, — сказал Тит.

Конечно. Пластины из металла на самых чувствительных местах сделали бы виверн уязвимыми перед магом с властью над огнем. В то время как шкуры обычным огнем не прошибешь. Зато драконьим — можно.

Иоланта подняла палочку и развернула поток пламени обратно на изрыгнувшего его дракона. Наездник резко дернул его и сумел увернуться, но Иоланта направила на него еще огонь двух соседних виверн, собрав его в шары, и лишь немного промахнулась мимо крыла.

Барабанные перепонки заболели от шума — казалось, тысячи острых когтей скребут по тысяче стекол. Ночь внезапно стала темнее. Иоланта задержала дыхание, а потом поняла, что это не новое и устрашающее сильное колдовство Атлантиды. Просто все виверны разом закрыли пасти.