Нф-100: Хозяйки тумана
Шрифт:
Он улыбнулся, кивнул.
– Да, ты правильно решила. Тебе лучше уйти.
Провожать уходящих собрался весь посёлок. Мужчины шутили, подтрунивая друг над другом, женщины всхлипывали украдкой. Эд, встречаясь с Виктором взглядом, виновато отводил глаза. Лишь в самом конце, когда вереница переселенцев во главе с Майей сдвинулась с места и потянулась на юг, он решился подойти.
– Виктор, ты не сердишься на меня?
– Нет, ты поступаешь правильно, люди должны заселить этот мир. Я знаю, ты будешь хорошим Старостой. Только не потеряйтесь! Нужно поддерживать связь между посёлками. Может быть, ваши парни захотят взять в жёны наших девушек,
– Конечно, Вик!
– Эд облегчённо улыбнулся.
– Я побежал, Майка так быстро ходит! Придержу её немного, а то младшие скоро выбьются из сил.
– Счастливо!
Несколько дней в посёлке было непривычно тихо и малолюдно, хоть население сократилось едва на четверть. А потом жизнь пошла дальше привычной, натоптанной дорогой. И Виктор ещё сильнее ощутил одиночество.
На смену весне пришло лето, затем осень. Не утерпев, он полетел на флайере вдоль реки, до самого устья. Проверил, что за место облюбовало себе новое племя. Люди Эда успели построить домики на берегу окружённого с трёх сторон холмами озерца, кажущегося бирюзовым в лучах утреннего солнца. Далеко на юг от запретных владений бессмертных.
Потом опять были зима, весна, лето и осень. Лесной посёлок жил по собственным правилам и законам, его обитатели всё реже нуждались в советах и помощи Вика. И однажды перед рассветом он забросил в машину оружие, одежду, кое-что из домашней утвари и увёл флайер на север. К поднимающемуся посреди леса холму с маленькой уютной пещерой. Он был уверен, что увидит белую фигуру, неподвижно сидящую на каменистой вершине. И не ошибся.
Найгиль ждала его молча. Ни о чём не спрашивала, пока он не подошёл и не сел рядом. Не заговорил первым:
– Я выполнил, что ты хотела. Увёл детей от менторов, научил жить в лесу, заботиться о себе. Они стали взрослыми. Взрослыми мужчинами и женщинами! Мне среди них места нет.
– Ты решил уйти от них?
– Да.
– Жаль. Я надеялась, ты найдёшь своё счастье. С той девушкой. Она красивая. И любит тебя. Любой мужчина не отказался бы...
– Я не мужчина! Или ты забыла? Ты изменила мне тело, но мозги не поменяла.
– Я тоже родилась женщиной. И это не мешало мне любить девушек... одну девушку. А твоё тело создано, чтобы любить женщин, продолжить род...
– Не хочу! Я устал быть Виктором. Помнишь тот день, когда я проснулся в этом теле? Ты сказала, что за всё надо платить. Сейчас я готов заплатить любую цену, чтобы вернуться обратно, снова стать Алиной. Любую!
Найгиль покачала головой.
– Это невозможно, прости. Корпуса биофабрики мертвы, я не смогу создать для тебя другое тело. Придётся жить в этом.
– Жить? Ты хотела сказать, "умереть"?
"Спасибо, Ивибиль!" - это была кодовая фраза, завершающая сеанс связи с ментополем Усыпальницы. Сегодня она прозвучала в последний раз. Работа закончена. Её последнее научное исследование. Алина сделала почти невозможное, вырвав детей из-под опеки менторов, заставив их повзрослеть. Теперь люди выстоят против населяющих долину хищников, а когда все бывшие менторы отправятся в Усыпальницу, вернутся на озёра, найдут институт. И когда-нибудь восстановят цивилизацию... Найгиль очень хотела верить в это. И верила, когда создавала "Виктора", когда взрывала энергоконцентратор. Но всего сделанного оказалось недостаточно.
Ивибиль, сама не осознавая этого, отомстила Люсор за растоптанный выбор Ивон Бигли. Не способ на время сбежать от реальности для бессмертных она придумала - она ускорила их эволюцию. Ушедшие в Усыпальницу вовсе не спали там! Постоянно соприкасаясь менталом и астралом, они начинали существовать на ином, не человеческом уровне. ОНО начинало существовать. Растворяющиеся, сплавляющиеся в одно целое оболочки порождали там что-то новое, непонятное и непостижимое. Куда более страшное, чем игрушечный мир Люсор!
Пока что оно спало. Информационный канал блокировался несоответствием между его подвижными, неуклонно растущими тонкими телами и плотным, ограниченным Усыпальницей. Но рано или поздно эта фаза будет пройдена. Эфирное тело, черпающее энергию гравитационного поля планеты, перестанет нуждаться в запечатанном в армированный пластбетон водно-коллоидном кадавре. Оно выплеснется наружу, заполнит долину, поглотит весь Альбион.
Когда-то они, компания наивных, самоуверенных искателей истины мечтали исправить эволюцию человека. Они и представить не могли, во что это выльется! Хотя Клер понимала или предчувствовала, потому и была такой испуганной в конце. Но кто бы ей поверил? Найгиль не поверила бы однозначно. Да разве возможно такое - планета, ставшая разумной?!
Первым делом она растворит в себе личности бессмертных. Она уже это делает, пока бессознательно завлекая их в Усыпальницу. Затем придёт очередь смертных. Что она станет делать дальше? Смоделировать поведение сверхразума Найгиль не могла. И Ивибиль, ставшая частью этого разума, не могла или не хотела.
Найгиль тоскливо сгорбилась, обхватила руками колени. Зимний туман добрался до вершины холма, незаметно укутал весь мир. И она была не хозяйкой, а лишь малой частицей и этого тумана, и этого мира. Когда-то она начала свой эксперимент. Пришло ли время его закончить? Уничтожить сверхразум, не позволить ему проснуться? Или следует до конца оставаться беспристрастной наблюдательницей? Кому должно принадлежать будущее этой планеты - людям или богу, которого они создали? Найгиль не знала. Но именно ей предстояло сделать выбор. Здесь и сейчас.
Преонная пушка, страшное наследие "Генезиса", когда-то ставшая первым шагом к катастрофе на Альбионе, вновь могла изменить ход истории. В лабораториях института собрали действующий прототип её, используя описания и сохранившиеся чертежи, но до конца понять принцип действия не сумели. Сверхразум понимал этот принцип, и Найгиль теперь понимала. Картина мира, созданная эмпатами "Генезиса", отличалась от человеческой в главном: она не включала в себя материю. Элементарные частицы были в ней "узелками", "петлями" самого пространства-времени. Преонная пушка предназначалась, чтобы выборочно развязывать "узелки". В терминологии ментоматрицы это означало мгновенную перестройку эфирного тела, разрыв канала, связывающего физическую оболочку с тонкими. И как следствие - необъяснимую, но неотвратимую гибель живого организма. Эфирное тело того, что росло в Усыпальнице, отличалось от человеческого. Но изменить параметры пушки - вопрос исключительно технический. Оружие станет столь же смертельным для сверхразума, как и для людей. Один выстрел, и с ним будет покончено. Вот только одновременно погибнут все "бессмертные". Их эфирные тела были тождественны.
Найгиль зябко поёжилась, представив, как тают бессмертные, распадаясь туманом - навсегда! Ей предстоит убить тысячи! И чем она тогда лучше Люсор? Чем лучше мерзавца, взорвавшего город? Чем лучше фанатиков, развязавших когда-то войну?
Нет, нельзя думать об этом. "Хоки не люди", - сказал Виктор. И это правда, они не люди. Они - мертвецы.
Найгиль забрала флайер под утро, пока Виктор спал, завернувшись в мягкие шкуры в углу своей пещеры. И повела машину на юго-восток, туда, где много столетий назад стоял город, - другого пути под его спёкшиеся купола для неё не было.