Нф-100: Приключения метеоролога
Шрифт:
Ведь это мы, мужики, умом всё воспринимаем, варианты вперёд просчитываем. Женщины чаще всего "думают сердцем". Чувства у них над разумом преобладают. И они всегда готовы пожалеть побитого и приласкать обиженного. А смоделировать ситуацию, представить, как бы оно было в противном случае - это им сложно. Вот и получается, что я - монстр, а мальчики с переломанными руками - мои безвинные жертвы. Ну и чёрт с ними со всеми. Пусть живут, как им нравится. Я от всей этой мути теперь надолго избавился. Скорее всего, навсегда.
Но забыть эпизод не получалось. Стоило мне только закрыть глаза, снова вокруг
А в сущности, так ли уж она неправа. Чем эти сегодняшние экстремисты принципиально отличаются от меня в их годы? Только тем, что идеологическая система, которой я служил в те времена, была принята на государственном уровне. А больше никаких существенных отличий. Там была доктрина Ленина и Троцкого, здесь учение Муссолини и Гитлера. В обоих случаях общество искусственно разделяется на большие группы людей по формальному признаку. И провозглашается неотъемлемое право одной (передовой) части общества уничтожить другую (отсталую) во имя прогресса и процветания всех остальных. А как называют безвинно убиваемых - паразитическим классом или паразитической нацией, не всё ли равно.
Обидно только, что, выйдя из одного исторического тупика, мы с поистине ослиным упрямством сразу же пытаемся влезть в другой.
Мы? Я усмехнулся. Нет, подумал я, ты уже не принадлежишь этому миру. Это не твой тупик. Тебя ждёт совсем другая жизнь. Ты спрыгнул с тонущего судна и его дальнейшая судьба от твоих действий уже не зависит. И то сказать, какая участь ждала меня здесь? В стране наступил период первоначального накопления капитала. Все озверели. В этой ситуации нужно или умирать или убивать. Роль жертвы меня не вдохновляет. Роль убийцы - не подходит.
Остаётся только уйти. Что я и делаю...
Эпилог
Баба Маня торопливо шла по тратуару в сторону высотных домов. Сегодня утром она уже побывала на одной из двух своих работ и теперь спешила на вторую. Если бы не вчерашняя вечеринка у менеджеров отдела продаж, не пришлось бы четырежды выскакивать с полными пакетами к мусорке, выгребать из-под столов разбросанные банки и бутылки, остатки упаковок от пиццы; замывать пятна вина и сока на полу и столах.
Внеплановая "чистка авгиевых конюшен" задержала её почти на полчаса, и теперь она с трудом успевала убрать следующую контору к приходу основного персонала. А когда-то давно бабу Маню звали Марией Павловной. И была она... Ну, да что об этом вспоминать?
Сколько лет уж прошло? Привыкла. Притерпелась. Не век же о прошлом страдать? Да и получше стало, вроде, в последнее время. Вон, и дороги ремонтировать начали. Сколько лет на Красноармейской только ямы да колдобины были, а на прошлой неделе уложили свежий асфальт. Любо-дорого посмотреть! Правда, про дренаж забыли на радостях. Теперь пешеходам приходится к самым стенам домов жаться, чтобы грязью из лужи не окатило. Но что делать, прогресс требует жертв.
И одна из жертв этих как раз навстречу прётся. Приезжий, судя по всему! С вокзала идёт. Молодой парень, лет двадцати пяти. Невысокий, хотя и не маленький. Широкоплечий и стройный, такие девкам нравятся. И одет с иголочки. Куртка приталенная по последней моде. Костюм заграничный, рубашка, галстук. На плече - сумка с ноутбуком. Мордашка сияющая, как будто на свидание торопится. Вот же идиот малахольный! Как раз с лужей поравнялся, а вот и машина...
Баба Маня замахала рукой, показывая, что нужно бежать от дороги к стене дома, но парень сигнала не понял. Он остановился и повернул голову к луже. Струя жидкой грязи ударила прямо в лицо. Баба Маня зажмурилась. Ей не хотелось смотреть, во что превратился элегантный приезжий. И почему-то стало стыдно за родной город.
А молодой человек действительно прибыл в Самару с утренним поездом. Город поразил его с первых минут новым зданием вокзала и широкими ровными улицами.
– Как же всё здесь изменилось за пятнадцать лет?
– говорил он себе, - Без таблички на перроне ни за что бы не поверил, что до места довезли. Как всё блестит и сверкает! Будто не на Средней Волге, в сказке оказался. Симпатичной такой... о светлом будущем...
Вот тут он утратил бдительность. За что сразу же и поплатился.
Вытащив из заднего кармана брюк большой носовой платок, отставной легионер Шершень вытер лицо и увидел перед собой ту самую бабульку в старом пальто с потёртым каракулевым воротником и шерстяном сером платочке, которая пыталась предупредить его об опасности.
– Ой, как же она тебя?
– произнесла бабка, укоризненно качая головой.
Проведя пятнадцать лет вдали от России, выдержав десятки жарких боёв, проведя сотни месяцев на орбитах трех десятков планет пяти солнечных систем, Александр Серов был готов простить своим вновь обретённым согражданам и не такое...
– Ничего!
– улыбнулся он, - это не грязь! Это - земля родная! Чуть разбавленая родной водой!
"Ну, как есть - дурак малахольный!" - решила баба Маня. Махнула на идиота рукой и пошла своей дорогой.
[1] изобары - линии равного давления
[2] имеется в виду знаменитый голливудский режиссёр Брайн де Пальма
[3] карты пространственного распределения атмосферного давления, в синоптической метеорологии чаще всего используются карты высоты над уровнем моря поверхностей равного давления (850, 700, 500, 400, 300 мбар и т.д.)
[4] карту 400 мбар
[5] имеются в виду актинометрические наблюдения, т.е. измерение основных характеристик различных видов солнечной радиации
[6] Филиал Дома Студента - одно из общежитий МГУ, находится на Ломоносовском проспекте
[7] полевые - экспедиционный аналог командировочных
[8] бальнеология - один из разделов курортологии, изучает лечебное действие минеральных вод на организм человека
[9] "охотник за простофилями" - так в шутку называют вербовщиков
[10] "полем" географы именуют все виды полевых исследований, т.е. любую экспедицию, вне зависимости от рельефа местности и характера растительности