Нф 100. Золотой Стриж
Шрифт:
– Нет, я так больше не могу, - честно признал своё поражение рассказчик.
– Что не так?
– Что не так, кроме твоей причёски, которую носят, - грязное ругательство уже хотело сорваться с губ девочки, но она вовремя спохватилась и сказала немного по-другому, но от этого суть не изменилась, - мужские проститутки?
Сайнар не знал, что ещё не потерял способность краснеть. Он принялся быстро расплетать волосы, нещадно раздирая тёмные пряди под насмешливыми взглядами окружающих. Стянув их в привычный хвост, угрюмо поинтересовался:
– Так лучше?
– хитрецу было жаль расставаться с одной
– В чём ещё прокололся?
– Говоришь, двоюродный брат иззарского принца?
– уточнил юноша, стараясь не расхохотаться в голос.
– Нет, просто хотелось слегка улучшить свой статус и добавить немного значительности, - признался "раскаявшийся" беглец, сделав ещё одну попытку не разрушать до конца созданный им образ.
– На самом деле я не двоюродный, а четвероюродный брат. К тому же давно не появлялся на Иззаре, выполняя возложенные на меня ответственные поручения. Вот и оказался не в курсе последних веяний моды.
– Так случилось, что четвероюродных братьев у его высочества нет - только сёстры, - со вздохом заметил Рей.
– А может быть, он пол сменил?
– не удержалась от ехидного замечания Мила.
– Вот и причёсочку соответствующую создал.
Сайнар лихорадочно соображал, как вывернуться из подобной ситуации, но больше всего ему хотелось вставить кляп в рот рыжей малявке.
– Сразу могу предупредить, что знаю всех родственников Королевского дома Иззара, ни на одного ты не похож, - невозмутимо продолжил Рей.
– Надеюсь, про побочные линии и незаконнорожденных отпрысков речи не пойдёт?
Сайнар отрицательно помотал головой, хотя именно это и собирался рассказать. Что ж, придётся признать своё поражение. Его взгляд с сожалением скользнул по булавке с ярко раскрашенным грозагом. Носатая птица расправила крылья в вечном полёте. В тот же миг он понял, почему лицо молодого капитана корабля показалось таким знакомым. Хитрец пристально посмотрел в чуть вытянутые к вискам глаза ярко-зелёного цвета. И в отличие от его собственных, зелёный цвет этих глаз был настоящий. Отсутствие заплетённых в косы длинных волос очень меняло лицо. Ответ на вопрос "что не так?" все время сидел у него перед глазами. Очень простой и убедительный ответ. Несколько противоречащий утверждению справочников о мягкотелости, безволии будущего короля Иззара и его полной покорности королеве и Придворному Совету.
– Извините, Ваше Высочество принц Рей, - смущённо пробормотал растерявшийся человек.
– Да ладно, - рассмеялся тот, - давно я так не веселился, "родственничек".
– Отсмеявшись, Рей стал серьёзен, - меня не интересует, кто ты. Захочешь - расскажешь сам. "Золотой Стриж" отправляется на Заргу, можешь выйти там. Но я должен знать обо всём, что может угрожать безопасности экипажа и моего корабля. Насколько гнавшиеся за тобой фанатики опасны?
– Не знаю, - честно признался Сайнар.
– Клянусь лысиной Йорзигуна, не знаю, - вообще-то он хотел солгать и заверить капитана в полной безопасности их совместного полёта, но в последний момент решил быть правдивым до конца.
– Братство славится своей мстительностью, но не думаю, что они будут гоняться за мной по всей галактике.
– Ой ли?
– ехидно усомнилась Мила.
– И кстати, кто это так замечательно взорвался на космодроме?
– Сектанты, - вздохнул Сайнар. Эта рыжая зараза умеет задавать неподходящие вопросы. Он так надеялся, что остальные воспримут этот взрыв как неполадки с самой грузовой платформой. Придётся действительно всё выложить, рискуя, что капитан в итоге развернёт корабль и вернёт его упакованным и перевязанным розовой ленточкой, с собственными извинениями, фанатикам красноглазого бога.
Всё это началось тридцать дней назад, когда звонок по интеркому вывел Сайнара из блаженного ничегонеделанья. Он только приступил к наслаждению заслуженным отдыхом после достаточно сложной и не совсем законной операции, принесшей неплохую прибыль.
Гостиничный интерком мягкой приятной мелодией зазвонил в тот момент, когда молодой человек сидел за низким столиком и пил из маленькой чашки настоящий! крепкий кофе. Рядом, в пузатой рюмочке, стоял опять же настоящий! коньяк, ждущий своей очереди. И то и другое стоило бешеных кредитов, так как его доставляли с самой Земли, колыбели человеческой цивилизации, но для эстетов и гурманов подобный изыск действительно заслуживал таких денег.
– Йорзигун, кажется, та цыпочка с фиолетовыми волосами, из номера напротив, решила составить нам компанию, - сладострастно вздохнул Сайнар и дал голосовую команду включить экран интеркома.
Вместо миловидной мордашки на экране появилась усатая физиономия администратора отеля.
– Уважаемый господин Сайнар, с вами желают связаться по Всегалактической связи. Вы будете принимать сообщение?
Молодой человек задумался. Галактическая связь стоила уйму кредитов. Интересно, кто решил так потратиться? Он собирался отдохнуть месяца четыре, не встревая в новые дела. Но любопытство оказалось сильнее. О его любимом месте отдыха знали немногие, ещё у меньшего количества народа имелось в наличии достаточно средств оплатить такой вызов.
– Давай, - милостиво кивнул головой Сайнар и, взяв со стола пузатую рюмку, стал греть её в ладонях, наслаждаясь божественным ароматам коньяка.
– Коньяк глушишь?
– раздался чуть завистливый голос с экрана интеркома.
– Я должен был догадаться, что это ты, - скривился мужчина, глядя на румяную физиономию своего старого приятеля Феруза.
– Запомни, невежда, коньяк - не глушат, его смакуют. Что нужно?
Сайнар искренне пожалел, что дал разрешение на связь. Хотя, с другой стороны - и он это отлично знал, весь оставшийся отдых раздумывал бы о том, кто и зачем пытался его найти. И дней через пять сам бы принялся названивать и разыскивать всех тех, кто мог ему звонить. В любом случае, отдых оказался бы безнадёжно испорчен.
Феруз являлся самым старым другом, ещё с Итеры. Пожалуй, кто-то из богов решил пошутить, считая, что иначе жизнь Сайнара стала бы слишком скучной, и наградил его подобным неугомонным приятелем. Феруз был маленький, кругленький, и находился в постоянном движении, как капля ртути. У него то и дело возникали грандиозные планы по обогащению всякими честными, но чаще всего нечестными способами. Он развивал такую бурную деятельность, что в конечном итоге Сайнару приходилось спасать его шкуру. В память об одной из таких операций и остался шрам на щеке, чуть не стоивший спасителю глаза.