НФ: Альманах научной фантастики. Бесконечная игра
Шрифт:
— О, я не верю, — протянула Цинция.
Фил не обратил на нее внимания.
— Мы не видели и следа людей, ни домов, ни телефонных столбов, ничего. Я думаю, мы вымерли задолго до тех пор. В общем, они дали нам некоторое время смотреть на это. Не выходя из нашей машины, разумеется, потому что, как они сказали, атмосфера отравлена. Солнце стало постепенно разбухать. Мы заволновались, да, Изи? А что если они просчитались? Такие путешествия — дело новое… Солнце становилось все больше и больше, а потом эдакая штука вроде руки вытянулась у него слева, большая огненная рука, тянущаяся через пространство, все ближе и ближе. Мы смотрели сквозь закопченные стеклышки, как во время затмения. Нам дали две минуты, и мы уже почувствовали жару. А потом мы прыгнули на пару лет вперед.
— Один пепел, — с чувством произнесла Изабель.
— Как Детройт после столкновения профсоюзов с Фордом, — сказал Фил, только хуже, гораздо хуже. Расплавились целые горы, испарились океаны. Все превратилось в пепел. — Он содрогнулся и взял у Майка сигарету. Изабель плакала.
— Те, с одной ногой, — сказала Изабель. — Они же все сгорели. — Она всхлипнула. Стэн стал ее успокаивать.
— Интересно, все видят разные картины? Замерзание. Или этот океан. Или взрыв солнца.
— Я убежден, что каждый из нас по-настоящему пережил конец света в далеком будущем, — сказал Ник. Он чувствовал; что должен как-то восстановить свое положение. Так хорошо было до прихода остальных! — Конец света не обязательно один, и они посылают нас смотреть разные катастрофы. Я не на миг не сомневался, что вижу подлинные события.
— Надо и нам съездить, — сказала Раби Майку. — Давай позвоним им в понедельник и договоримся.
— В понедельник похороны президента, — указал Том. — Агентство будет закрыто.
— Убийцу еще не поймали? — спросила Фрэн.
— В четырехчасовом выпуске об этом ничего не говорили, — сказал Стэн. Думаю, что он сумеет скрыться, как и предыдущий.
— Понять не могу, почему люди хотят стать президентами, — произнес Фил.
Майк поставил музыку. Ник танцевал с Паулой. Эдди танцевал с Цинцией. Генри дремал. Дэйв, муж Паулы, был не в себе из-за недавнего проигрыша и попросил Изабель посидеть с ним. Том танцевал с Гарриет, хотя они были женаты. Она только вышла из больницы после трансплантации, и он был к ней чрезвычайно внимателен. Майк танцевал с Фрэн. Фил танцевал с Джейн. Стэн танцевал с Марсией. Раби вклинилась между Эдди и Цинцией. Потом Том танцевал с Джейн, а Фил — с Паулой. Проснулась и вышла младшая девочка Майка и Раби. Майк снова уложил ее спать. Издалека донесся приглушенный взрыв. Ник снова танцевал с Паулой, но, не желая наскучить ей до вторника, извинился и отошел к Дэйву. Раби спросила Майка:
— Ты позвонишь агенту после похорон?
Майк согласился, но Том сказал, что кто-нибудь застрелит нового президента и будут снова похороны. Эти похороны уменьшают общий национальный продукт, заметил Стэн, потому что постоянно все закрыто. Цинция растолкала Генри и потребовала, чтобы он свозил ее посмотреть конец света. Генри был смущен. Его фабрику взорвали во время мирной демонстрации, и он оказался в тяжелом финансовом положении.
— Луи и Жанет тоже должны были прийти, — сказала Раби Пауле, — но вернулся их младший сын из Техаса с новой формой холеры.
Фил сказал:
— А одна пара видела, как разлетелась Луна. Она слишком близко подошла к Земле и разорвалась на куски. Один кусок чуть не разбил их машину.
— Мне бы это не понравилось, — сказала Марсиа.
— У нас было чудесное путешествие, — сказала Джейн. — Никаких ужасов. Просто большое красное солнце прилив и краб, ползущий по берегу. Мы оба были глубоко тронуты.
— Наука буквально творит чудеса в наши дни, — сказала Фрэн.
Майк и Раби решили съездить на конец света сразу после похорон, Цинция слишком много выпила и нехорошо себя почувствовала. Фил, Том и Дэйв обсуждали состояние рынка. Гарриет рассказывала Нику о своей операции. Изабель флиртовала с Майком. В полночь кто-то включил радио. Еще раз напомнили о необходимости кипятить воду в пораженных штатах. Вдова президенте посетила вдову предыдущего президента, чтобы обсудить детали похорон. Затем передали интервью с управляющим компанией путешествий во времени. “Дела идут превосходно, — сказал тот. — Наше предприятие даст толчок развитию всей национальной индустрии. Естественно, что зрелища типа конца света пользуются колоссальной популярностью в такие времена, как наши”. Корреспондент спросил: “Что вы имеете в виду — такие времена, как наши?” Но когда тот стал отвечать, его прервали рекламой. Майк выключил радио. Ник обнаружил, что чувствует себя чрезвычайно подавленным. Он решил, что это от того, что многие его приятели совершили поездку, а они с Джейн думали, что будут единственными. Он сидел рядом с Марсией и пытался описать ей, как полз краб, но Марсиа только хихикала. Ник и Джейн ушли совсем рано и сразу легли спать, не занимаясь любовью. На следующее утро из-за забастовки не доставили воскресных газет, а по радио передали, что уничтожить мутантных амеб оказалось труднее, чем предполагалось ранее. Они распространились в соседние озера, и всем в этом районе надо кипятить воду. Ник и Джейн обсудили планы на следующий отпуск.
— А не съездить ли нам снова посмотреть конец света? — предложила Джейн, и Ник долго смеялся.
Перевел с английского
В.Баканов
Ларри Нивен
ПРОХОЖИЙ
Был полдень, горячий и голубой. Парк звенел и переливался голосами детей и взрослых, яркими красками их одежд. Попадались и старики — они пришли достаточно рано, чтобы занять местечко, но оказались слишком стары и слабы, чтобы удержать всю скамью.
Я принес с собой завтрак и медленно жевал сандвичи. Апельсин и вторую жестянку пива я оставил на потом. Люди сновали передо мной по дорожкам — они и в мыслях не держали, что я наблюдаю за ними.
Полуденное солнце припекло мне макушку, и я впал в оцепенение, как ящерица. Голоса взрослых, отчаянные и самозабвенные выкрики детей словно стихли и замерли. Но эти шаги я расслышал. Они сотрясали землю. Я приоткрыл глаза и увидел разгонщика.
Росту в нем было полных шесть футов, и вкроен он был крепко. Его шарф и синие просторные штаны не слишком даже вышли из моды, но как-то не вязались друг с другом. А кожа — по крайней мере там, где ее не прикрывала одежда, — болталась на нем складками, будто он съежился внутри нее. Будто жираф напялил слоновью шкуру.
Шаг его был лишен упругости. Он вколачивал ноги в гравий всем своим весом. Не удивительно, что я расслышал, как он идет. Все вокруг или уже уставились на него или заворочали шеями, пытаясь понять, куда уставились все остальные. Кроме детей, которые тут же и позабыли о том, что видели.
Соблазн оказался выше моих сил.
Есть любопытные обыденного, повседневного толка. Когда им больше нечего делать, они подсматривают за своими соседями в ресторане, в магазине или на станции монорельссвой дороги. Оки совершенные дилетанты, они сами не знают, чего ищут, и, как правило, попадаются с поличным. С такими я ничего общего не имею.
Однако есть и любопытные-фанатики, вкладывающие в это дело всю душу, совершенствующие технику подглядывания на специальных занятиях. Именно из их среды вербуются пожизненные подписчики на “Лица в толпе”, “Глаза большого города” и тому подобные журнальчики. Именно они пишут в редакции письма о том, как им удалось выследить генерального секретаря ООН Харумана в мелочной лавке и как он в тот день нехорошо выглядел.
Я — фанатик. Самый отъявленный.
И вот, пожалуйста, в каких-то двадцати ярдах от меня, а то и меньше, — разгонщик, человек со звезд.
Разумеется, это разгонщик и никто другой. Странная манера одеваться, чуждые Земле драпировки из собственной кожи… И ноги, не приученные еще пружинить, неся вес тела в условиях повышенной тяжести. Он излучал смущение и робость, озирался с интересом, удивлением и удовольствием, возглашая безмолвно: я здесь турист.
Глаза, выглядывающие из-под плохо пригнанной маски лица, были ясные, синие и счастливые. От него не ускользнуло мое внимание, но ничто не могло омрачить его почти молитвенный восторг. Даже непослушные ноги, которые, наверное, нещадно ныли. Улыбка у него была мечтательная и очень странная. Приподнимите спаниелю уголки пасти — вы получите именно такую улыбку.