НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 12
Шрифт:
Жак Валле включил в нее такой абзац:
"Уместно вспомнить странные неопознанные спутники Земли, по крайней мере один из которых движется в противоположную сторону, чем все запущенные в СССР и США".
Этот странный спутник, который запустить с Земли было бы крайне сложно, поскольку скорость вращения Земли не способствовала бы, а препятствовала достижению первой космической скорости, получил на Западе название "Черный принц".
Человечество, овладевая космосом, уже сейчас может решить техническую
А что, если это не "приблудившийся метеорит", а искусственный объект, оставленный на орбите спутника Земли, рассчитанный на то, что достичь его люди смогут лишь на высоком технологическом уровне развития, когда их и следует предупредить об опасностях "ядерного барьера"?
А что, если внутри этого объекта человечество найдет бесценную для себя информацию?
Конечно, оговариваюсь, это всего лишь предположение. Но оно отталкивается от установленных фактов. Вот если бы Черного принца не было, не о чем было бы говорить. А он есть… И кто знает, может быть, этот след в космосе окажется самым главным в той цепочке размышлений, на которые навели нас археологические загадки.
Фантастические выводы заманчивы, но стоит помнить слова философа Канта: "Кто не умеет сдерживать своей фантазии - тот фантазер; у кого необузданная фантазия соединяется с идеями добра - тот энтузиаст; у кого беспорядочная фантазия - тот мечтатель".
И вместе с тем без фантазии нет науки. Очевидно, космическую археологию, зарождение которой мы видим, смогут создать не фантазеры или мечтатели, а энтузиасты.
Рей Бредбери. Тот, кто ждет
Перевели с английского А. Лебедев, А. Чапковский
Я живу в колодце. Я похож на дымок, живущий в колодце. Или на испарения каменного горла. Я не передвигаюсь. Не предпринимаю ничего. Я только жду. Наверху я вижу холодные звезды - ночные и утренние, вижу солнце. И иногда пою старые песни этого мира, песни его молодости. Как сказать вам, кто я, если я не знаю этого сам? Никак. Я просто жду. Я - туман, лунный свет, я - память. Я - печален, и я стар. Иногда я падаю вниз, в колодец, подобно дождю. Поверхность воды растрескивается тенетами паука в тех местах, где мои капли ударяются о нее. Я жду в холодной тишине и знаю, что наступит день, когда я перестану ждать.
Сейчас утро. Я слышу оглушительный гром. Ловлю доносящийся издалека запах гари. Слышу скрежет металла. Жду. Прислушиваюсь.
Голоса. Издали.
– Хорошо!
Голос. Чужой голос. На языке, которого я не знаю. Ни одного знакомого слова. Вслушиваюсь.
– Вышлем людей на разведку!
Хруст кристаллического песка.
– Марс! Вот он какой. Марс!
– Флаг?
– Пожалуйста, сэр!
– Отлично, отлично!
Солнце
Голоса.
– От имени Правительства Земли объявляю эту территорию нашими Марсианскими владениями, предназначенными для равного, раздела между странами-участницами.
О чем они говорят? Я оборачиваюсь на песке, подобно колесу, невидимый и безмятежный, золотой и неутомимый.
– Что это? Вон там!
– Колодец!
– Не может быть!
– Пошли! Это в самом деле колодец.
Чувствую приближение тепла. Три объекта нагибаются над жерлом колодца, и моя прохлада поднимается им навстречу.
– Здорово!
– Настоящая чистая вода?
– Посмотрим.
– Кто-нибудь, принесите лабораторную бутылку для анализов и веревку!
– Сию минуту!
Звук бега. Возвращение.
– Вот, держите!
Я жду.
– Опускай вниз! Потихоньку!
Стекло поблескивает, медленно опускаясь вниз на веревке.
Поверхность воды мягко морщится, когда стекло прикасается к ней, заполняется внутри. Поднимаюсь с теплым воздухом к жерлу колодца.
– Вот! Хочешь попробовать воду, Риджент?
– Давай!
– Какой красивый колодец! Чего стоит одна конструкция! Когда, интересно, его построили?
– Бог его знает. В том городе, где мы сели вчера, Смит сказал, что жизни на Марсе нет уже десять тысяч лет.
– Невероятно!
– Ну что, Риджент? Как вода?
– Чистая, как стеклышко. Налить стакан?
Звук льющейся на солнце воды. Я танцую в воздухе, как пыль, как тонкие веточки под легким дуновением ветра.
– Что с тобой, Джонс?
– Не знаю. Ужасно заболела голова. Как-то вдруг.
– Ты выпил воды?
– Нет, не успел. Не из-за этого. Я как раз нагибался над колодцем, и голова у меня точно раскололась. Сейчас уже лучше.
Теперь я знаю, кто я.
Мое имя - Стивен Леонард Джонс, мне двадцать пять лет, и я только что прибыл сюда на ракете с планеты под названием Земля. Я стою сейчас на планете Марс вместе с моими добрыми друзьями Риджентом и Шоу у старого колодца.
Я гляжу на мои золотые пальцы, загорелые и крепкие. Я вижу мои длинные ноги, мою серебристую форму и моих друзей.
– Джонс, что с тобой?
– спрашивают они.
– Все в порядке, - говорю я, глядя на них.
– Со мной все в порядке.
Пища вкусная. За десять тысяч лет я забыл, что такое вкус пищи. Она приятно ложится на язык, а вино, которым я запиваю ее, согревает. Я вслушиваюсь в звучание голосов. Составляю слова, которые не понимаю и все-таки странным образом понимаю. Пробую воздух.
– Что с тобой происходит, Джонс?
Наклоняю голову - мою голову - в сторону и кладу на стол руки, в которых держу серебряные инструменты для еды. Я все ощущаю, осязаю.