НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 13
Шрифт:
— Возможно, ваш друг не все успел «передать». К тому же вы сами говорили, что старались заглушить возникшее ощущение.
— Да… — неопределенно протянул Липатов — А между прочим, все это имеет и чисто практическое значение. Ведь проблема до сих пор решена только наполовину.
Тут мне в голову пришла любопытная мысль.
— Послушайте! — воскликнул я. — Уж не отправились ли вы путешествовать в эти края вторично для того, чтобы тем же способом узнать вторую часть решения?
— Если говорить совершенно честно, — отозвался Липатов, —
— И что же?
— Как раз в тот момент, когда вы подошли, мне показалось, что это начинается опять.
— И вы спросили, не слышал ли я… Но как же так? Ведь если все объясняется… ассоциативным мышлением, то я ничего не должен был слышать.
— Совершенно верно. Именно это я и хотел проверить. Впрочем, скорее я задал свой вопрос просто инстинктивно. Вы, разумеется, ничего не могли слышать.
— Да странную историю вы мне рассказали, — заметил я. — Хотелось бы знать, чем все это закончится.
Липатов не ответил. Лицо его вдруг приобрело отрешенное выражение. Потом он взглянул на меня так, словно только что увидел.
— Извините, — пробормотал он, — мне необходимо сейчас остаться одному… Извините.
И он медленно побрел вдоль палубы, то и дело останавливаясь и словно прислушиваясь к самому себе.
Все утро я провел в каюте, заканчивая статью… А по прибытии в порт часа на два по делам сошел на берег и возвратился к самому отходу. Мне захотелось увидеть Липатова, но его нигде не было. Я справился у пассажирского помощника. Он сообщил мне, что Липатов Сергей Александрович из 34-й каюты неожиданно прервал свое путешествие и высадился на берег.
— Он, кажется, получил какое-то важное известие, — добавил помощник, — и должен был срочно возвратиться в Москву.
Важное известие? Может быть, таинственный внутренний голос все-таки сообщил Липатову вторую, главную часть решения? Мне оставалось только гадать.
Из командировки я вернулся лишь спустя несколько месяцев. За это время дела и события как-то отодвинули тот ночной разговор на второй план. Чем больше времени проходило с того вечера, тем менее реальной казалась мне история, рассказанная Липатовым, чем-то похожая на странный сон.
В Москве в одной из редакций я встретил знакомого журналиста.
— Ты слышал? — спросил он, едва увидев меня.
— Что именно?
— Не слышал? Вся Москва говорит об этом.
— Так объясни, наконец, в чем дело.
— Рад бы, да бегу. Девятый номер «Электронной техники». Привет!
И он убежал, волоча за собой свой гигантский портфель. Неясное предчувствие заставило меня немедленно отправиться в библиотеку. Нашел на полке журнал, начал листать страницы. Вот оно: «К вопросу о некоторых возможностях электронных машин». И две подписи: Ю.Кузнецов, С.Липатов.
Я пробежал глазами статью — одни формулы. Заглянул в конец, прочитал резюме. Из него следовало, что задача, над которой так долго трудился Липатов со своим другом, была наконец решена полностью. Я снова взглянул на
Я тут же отправился в институт, где работал Липатов. Он сразу узнал меня. Протянул руку. Я достал из портфеля номер журнала.
— Уже видели? — произнес он как-то неопределенно.
Я вопросительно посмотрел на него. Он понял мой взгляд, но промолчал. Мне показалось, что ему не хочется возвращаться к тому ночному разговору.
Я стоял в нерешительности. Уйти? Но Липатов, видимо, уже овладел собой.
— Извините. Не хотелось бы мне говорить об этом, — произнес он с той подкупающей прямотой, на которую я обратил внимание еще во время нашей первой встречи. — Но уж раз сам начал тогда, на пароходе, — расскажу. Хотя, собственно, и рассказывать почти нечего. В ту ночь, когда мы с вами расстались, ко мне пришло, если можно так выразиться, окончательное решение. Вот и все. Остальное вы знаете…
— И что же вы все-таки думаете обо всем этом?
— Ничего определенного… К сожалению, никто до сих пор не может точно сказать, какими путями в нашем мозгу рождаются те или иные идеи, научные открытия. Почему я решил ту или иную задачу именно сегодня, а, скажем, не месяц назад, хотя и тогда я уже знал все то, что мне было известно сегодня? Какие подспудные процессы происходят в нашем сознании, какие шлюзы там открываются, что за плотины рушатся.
Мы расстались.
Да, удивительная история. История, пока оставшаяся без ответа.
Роман Подольный
СОГЛАСЕН БЫТЬ ВТОРЫМ
1
— Ты меня что, за спекулянта принимаешь? — заросшее седой щетиной лицо, только что бесшабашно веселое, стало мрачным. — Дружинник, что ли? Так нечего очки втирать. Сказал бы сразу, и я сразу показал бы. Сам я, сам картиночки свои рисую. Проверить хочешь? Пошли в мастерскую. Товар продан, чего задерживаться.
— Верю, верю. Я не потому… — Я повернулся и пошел от него, быстро пошел, почти побежал, прижимая локтем к боку белую трубку клеенки.
Дома достал кнопки, повесил раскрашенную клеенку на стену над диваном, сел напротив на стул. Стал смотреть.
— Боже мой, что ты принес, что принес? — послышался за моей спиной возмущенный голос мамы. — Какая пош… — слово осталось незаконченным. На маму подействовало. Она разглядела. Минута молчания. Потом мама спросила:
— Как это может быть красиво?
Сюжет был более чем обычен для базарного коврика. Озеро, над ним замок, на озере лебеди, на берегу красавица.
Но красавица, черт возьми, действительно была красавицей. И замок действительно взметнул к небу гордые башни, покорно повторенные водой озера. А лебеди… Это были лебеди из сказок Андерсена.