НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 24
Шрифт:
И русы выкатили из ворот раскаленные колеса, которые разбрасывали по сторонам обжигающий огонь, чтобы зажечь осадную башню от пламени. Между тем ландмейстер Готфрид фон Гольм, неся стяг в руке, первым взобрался на вал, а за ним последовал Вильгельм Ore, и, увидев это, остальные ратники и братья спешили взойти на стену первыми, одни поднимали друг друга на руки, а другие бились у ворот…
Рядом с этим текстом Анна прочла небрежно, наискось от руки приписанное:
«Перевод с первой публикации. Рукопись Бертольда Рижского найдена в отрывках, в конволюте XIV в. в Мадридской биб-ке. Запись отн. к лету 1215. Горский ошибочно идентифицировал
На другом листке было что-то непонятное:
Дорога дорог
Ab majorem Dei gloriam.
Во имя Гермия Трижды Величайшего. Если хочешь добывать Меркурий из Луны, сделай наперед крепкую воду из купороса и селитры, взявши их поровну, сольвируй Луну обыкновенным способом, дай осесть в простой воде, вымой известь в чистых водах, высуши, опусти в сосуд плоскодонный, поставь в печь кальцинироваться в умеренную теплоту, какая потребна для Сатурна, чтобы расплавиться, и по прошествии трех недель Луна взойдет, и Меркурий будет разлучен с Землею.
Тем же быстрым почерком сбоку было написано:
«За полвека до Альберта и Бэкона».
Что же сделали через полвека Альберт и Бэкон, Анне осталось неведомо.
Зря она тратит время. Наугад Анна вытянула из пачки третий листок.
Из отчета западнодвинского отряда
Городище под названием Замошье расположено в 0,4 км к северо-западу от дер. Полудеики (Миорский р-н) на высоком и крутом (до 20 м) холме на левом берегу р. Вятла (левый приток Западной Двины). Площадка в плане неправильной овальной формы, ориентирована по линии север-юг с небольшим отклонением к востоку. Длина площадки 136 м, ширина в северной половине 90 м, в южной — 85 м. Раскопом в 340 кв. м вскрыт культурный слой черного, местами темно-серого цвета мощностью 3,2 м ближе к центру и 0,3 м у края. Насыщенность культурного слоя находками довольно значительная. Обнаружено много фрагментов лепных сосудов: около 90 % слабопрофилированных и баночных форм, характерных для днепродвинской культуры, и штрихованная керамика (около 10 %), а также несколько обломков керамики XII в. Предварительно выявлены три нижних горизонта: ранний этап днепродвинской культуры, поздний этап той же культуры и горизонт третьей четверти I тысячелетия нашей эры (культура типа верхнего слоя банцеровского городища).
В конце XII-начале XIII в. здесь возводится каменный одностолпный храм и ряд жилых сооружений, которые погибли в результате пожара. Исследования фундамента храма, на котором в XVIII в. была построена кладбищенская церковь, будут продолжены в следующем сезоне. Раскопки затруднены вследствие нарушения верхних слоев кладбищем XVI–XVIII ее.
Отчет был понятен. Копали — то есть будут копать — на холме. Анна положила листки на стол. Ей захотелось снова подняться на холм. В сенях был один Жюль.
— Хотите взглянуть на машину времени? — спросил он.
— Вы на ней приехали?
— Нет, установка нужна только на вводе. Она бы здесь не поместилась.
Жюль провел Анну в холодную комнату. Рядом с кроватью стоял металлический ящик. Над ним висел черный шар. Еще там было два пульта. Один стоял на стуле, второй — на кровати. В углу- тонкая высокая рама.
— И это все? — спросила Анна.
— Почти. — Жюль был доволен эффектом. — Вам хочется, чтобы установка была на что-то похожа? Люди не изобретательны. Во всех демонах и ведьмах угадывается все тот же человек. А вот кенгуру европейская фантазия придумать не смогла.
— А спать вы здесь будете? — спросила Анна.
— Да, — ответил невинно Жюль. — Чтобы вы не забрались сюда ночью и не отправились в прошлое или будущее. А то ищи вас потом в татарском гареме.
— Придется разыскивать, — сказала Анна. — Хуже будет, если я убью своего прадедушку.
— Банальный парадокс, — сказал Жюль, — витки времени так велики, что эффект нивелируется.
— А где Кин?
— На холме.
— Не боится деда?
— Больше он не попадется.
— Я тоже пойду погляжу. Заодно спрошу кое о чем.
Анна поднималась по тропинке, стараясь понять, где стояла крепостная стена. Вершина холма почти плоская, к лесу и ручью идут пологие склоны, лишь над рекой берег обрывается круто. Значит, стена пройдет по обрыву над рекой, а потом примерно на той же высоте вокруг холма.
Еще вчера город был абстракцией, потонувшей в бездне времени. А теперь? Если я, размышляла Анна, давно умершая для Кина с Жюлем, все-таки весьма жива, даже малость вспотела от липкой предгрозовой жары, то, значит, и гениальный Роман тоже сейчас жив. Он умрет через два дня и об этом пока не подозревает.
Анна увидела неглубокую лощину, огибавшую холм. Настолько неглубокую, что если бы Анна не искала следов города, то и не догадалась бы, что это остатки рва. Анна нашла во рву рваный валенок и консервную банку, еле увернулась от осы и решила подняться в тень, на кладбище, потому что через полчаса из этого пекла должна созреть настоящая гроза.
В редкой тени крайних деревьев было лишь чуть прохладней, чем в поле. Стоило Анне остановиться, как из кустов вылетели отряды комариных камикадзе. В кустах зашуршало.
— Это вы, Кин?
Кин вылез из чащи. На груди у него висела фотокамера, недорогая, современная.
— Ах, какие вы осторожные! — сказала Анна, глядя на камеру.
— Стараемся. Прочли документы?
— Не все. Кто такой Гермий Трижды Величайший?
— Покровитель алхимии. Этот отчет об опыте — липа. Его написал наш Роман.
— А чего там интересного?
— Этого метода выделения ртути тогда еще не знали. Он описывает довольно сложную химическую реакцию.
Налетел порыв ветра. Гроза предупреждала о своем приближении.
— С чего начнем? — спросила Анна.
— Поглядим на город. Просто поглядим.
— Вы знаете Романа в лицо?
— Конечно, нет. Но он строил машины и делал порох.
Кин заглянул в полумрак церкви, Анна вошла за ним. В куполе была дыра, и сквозь нее Анна увидела клок лиловой тучи. В церкви пахло пыльным подвалом, на стене сохранились фрески. Святые старцы равнодушно смотрели на людей. От колен вниз фрески были стерты. Казалось, что старцы стоят в облаках.
Первые капли ударили по крыше. Они падали сквозь отверстие в куполе и выбивали на полу фонтанчики пыли. Анна выглянула наружу. Листва и камни казались неестественно светлыми.
— Справа, где двойной дуб, были княжеские хоромы. От них ничего не сохранилось, — сказал Кин.
Дождь рухнул с яростью, словно злился, что люди не попались ему в чистом поле.
— Это были необычайные княжества, — сказал Кин. — Форпосты России, управлявшиеся демографическими излишками княжеских семей. Народ-то здесь был большей частью не русский. Вот и приходилось лавировать, искать союзников, избегать врагов. И главного врага — немецкий орден меченосцев. Их центр был в Риге, а замки — по всей Прибалтике.