НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 5
Шрифт:
— Ты засекал время?
— Ребята, наверное, поехали на именины. Тебе, Геннадий, придется на время воздержаться от чтения книг «Библиотеки военных приключений».
Мильчевский похолодел. Патлача взяли! Взяли на выходе из института. Взяли длинного Патлача, без взаимности любившего красивую жизнь. Нужно что-то срочно предпринять. Поехать домой, сославшись на головную боль и ревматические явления в суставах? Отпадает. Если Патлач расколется, майор Петров прежде всего заявится на квартиру. Значит, нужно прятать здесь. Но не в столе же, конечно.
Внезапно его осенило. Есть! Как это он сразу не сообразил. Склад! Их лабораторный склад для приборов и оборудования. Комната-коридор
Через несколько минут Мильч вошел в склад, плотно притворив за собой дверь. Куда спрятать? Неровен час — кто-нибудь нагрянет за прибором и обнаружит продукцию швейцарской фирмы. Можно, конечно, положить в ящик, где лежит всякое барахло, но… это все равно, что прятать в стол. Если Патлач… Да, нужна нейтральная почва, ничейная зона, заброшенный островок.
Его взор остановился на металлическом шкафу, стоявшем под складским окном. Толстый, в палец, слой пыли покрывал его верх. Серо-зеленая краска во многих местах облезла, обнажив ржавое изъязвленное тело. Потемневшая от времени металлическая пластина сообщала, что он изготовлен в Германии фирмой с таким чертовски длинным названием, что его хватило бы для обозначения всемирной корпорации по изготовлению всех сейфов и шкафов.
К немецким дверцам были приварены русские петли, а в них висел огромный амбарный замок, который не запирался. Мильч снял замок и заглянул внутрь. Там стоял ящик с ветошью, банки с машинным маслом, кольца дюралевых трубок и прочий невыразительный хлам.
Мильч быстро засунул коробку с часами под ящик с ветошью, захлопнул шкаф и вышел со склада.
Два часа, оставшиеся до конца работы, тянулись медленно, как ожидание в парикмахерской перед праздником. Наконец все ушли, кроме, конечно, Епашкиной. Мильч задержался под предлогом проверки какой-то схемы. Кто-то сегодня жаловался, что прибор барахлит.
Епашкина вновь и вновь запускала вакуумную установку. Насосы мягко стучали, Ольга Ивановна не отводила настороженного взгляда от шкалы манометра. Мильч бросал пламенные косые взгляды на кандидата физ-мат наук. В поле зрения попадался только кусок чистого выпуклого лба Епашкиной и глаза, казавшиеся за толстыми стеклами очков крохотными голубыми льдинками.
Пропади ты пропадом, мадемуазель! Неужели твоя страстность не может найти более достойного объекта, чем этот Мак-Леод? Разве свет клином сошелся на манометре, придуманном шотландцем? Уважаемая, оторвите на секунду взгляд от стеклянной завитушки и обратите его на прекрасный внешний мир! Там кипит настоящая жизнь, там сосредоточены простые удовольствия, из которых и слагается то, что мы именуем радостью. Все там, за окном: бархатное пиво, сигареты «Шипка», венский балет на льду.
Наверное, сгорела эта лампа. Вечно они горят, проклятые. Надежность, безнадежность. Нужно проверить…
— До свиданья, Роберт, — над самым ухом Мильча пропела Епашкина. Он вздрогнул и посмотрел на часы. Было без четверти восемь. Закрыв дверь за Ольгой Ивановной, Мильч ринулся на склад.
Вот досада, на складе всего одна лампочка и та тусклая, запыленная. Ничего не видно. Днем хоть свет из окошка помогает. Он судорожно рылся в шкафу. Сначала ему показалось, что коробки в том месте, куда он ее сунул, нет. Пришлось выгрести все содержимое шкафа на пол. Коробка лежала на дне, в углу. Мильч взял ее и вытер рукавом. Он подумал, что, собственно, ситуация не изменилась, и часы по-прежнему нельзя везти домой. Пусть они сегодня еще побудут здесь. А завтра… Впрочем, если Патлача взяли, то отдавать товар некому и придется держать его у себя неопределенно долгое время. Несколько мгновений Мильч стоял в раздумье, поглаживая коробку испачканными пальцами.
Наконец он решился. Пусть этот шкаф станет его тайником. Благо, в него заглядывают раз в год по обещанию. Роберт принялся исследовать шкаф, отыскивая подходящее место для коробки. Внутри этот странный сейф был совершенно гладкий, без выступов и полочек. Никаких карманов, пазов или ниш не было. Только вверху виднелась нарезка, напоминавшая патрон для электролампочки. Значит, шкаф можно осветить.
Мильч притащил электрошнур, подсоединенный к клеммам главного рубильника лаборатории, и лампу. Она ввинтилась довольно легко. Роберт стал искать розетку, чтобы подвести ток, но ее не оказалось. Напрасно ощупывал он шкаф изнутри и снаружи. Поверхность его казалась холодной и гладкой. Странно, патрон, вмонтированный в корпус есть, а подводки нет. Он с усилием отодвинул шкаф от стены. Задняя стенка тоже была гладкой, как полированный стол. Она даже не поржавела. Может, провода сняли? Кому-то понадобился электрошнур, а кому-нибудь розетка.
Роберт осторожно положил шкаф на бок и осмотрел его днище. К своей радости, прямо в центре он обнаружил четыре дырочки, расположенные крест-накрест. Вилка от проводов в эти дырочки не входила. Пришлось разобрать ее и вставить прямо туда оголенные концы. Лампочка не загоралась. Он изменил положение концов, но лампочка оставалась темной.
Обозленный лаборант рывком возвратил шкафу вертикальное положение и проверил лампочку. Она слегка раскачивалась, значит, нет контакта. Мильч влез в шкаф и снова начал вворачивать лампочку. Но она упрямо не хотела гореть. Тогда он махнул рукой на освещение. Хорошо бы соорудить в шкафу двойное днище и там спрятать коробку. Мильч уложил собственность Патлача на дно шкафа и прикинул размеры.
Затем отправился на поиски материала для ложного дна. На складе ничего подходящего не оказалось, и он перенес поиски в лабораторию. Довольно скоро удалось найти большой кусок темно-серого твердого пластмассового листа. Отлично. Этот фиговый синтетический листок прикроет срам Патлача. Вдруг до ушей Мильча донесся шум. Трэк, трэнк! — словно треснуло стекло. Звук шел со склада. Мильч бросился туда, не выпуская из рук пластмассы.
В дверях он остановился. Ага, загорелась-таки, упрямая! Внутренность шкафа светилась. Голубой с лиловым свет лился на пыльный пол, где четко отпечатались рифленые подметки Мильча. Странный свет, как от сварки. Роберт подошел поближе и заглянул внутрь, из горла его вырвался судорожный всхлип.
Лампочка в шкафу оставалась по-прежнему темной. Светились днище и стенки. Они стали прозрачными и мерцающими, как экран телевизора. Под светящимся покровом виднелись тонкие прожилки красных проводов. Трубки, сферы и диски таяли, дрожали, как мираж в пустыне. Казалось, это неустойчивое изображение неведомого аппарата, запечатленное внутри шкафа, вот-вот исчезнет. Но оно все проявлялось, вырисовывалось, пока не приобрело материальную четкость. Тогда началось движение.
Все, что было как бы нарисовано на стенках и днище, сошло с них и, материализовавшись, замкнулось внутри шкафа в фигуру поразительной формы. В центре было большое овальное отверстие, срезанное на одну треть днищем, поднявшимся кверху вместе с коробкой Патлача. В такое отверстие свободно могла бы пройти голова человека. Остальные детали расположились вокруг овала в каком-то произвольном гипнотическом танце. Они непрерывно меняли свое положение, излучая свет и звук. Миллионы радужных бликов, отраженные внутренностью шкафа, слепили Мильча. Он с ужасом смотрел на коробку с часами, растворившуюся в потоках света. В плотном воздухе повисла жужжащая, убаюкивающая мелодия. Пчелиный хор…