Нгоньяма желтогривый
Шрифт:
Он нашел место, где кормили лошадей и где спали люди, потом увидел золу костров. Радостно вскрикнув, поднял он пустую жестянку из-под консервов. Жестянка навела его на мысль о супе. Он сварит себе суп, больше всего хотелось ему супу! Присмотревшись, он увидел какие-то круглые белые пуговицы, лежавшие на земле. Это были грибы. Он пошел к источнику и наполнил водой жестянку, а лев, пожиравший антилопу, поднял морду и следил за каждым его движением.
Человек поел грибного супа и полез в карман за табаком и трубкой. Табак весь вышел, но ему посчастливилось найти на земле два окурка сигары и несколько папиросных. Он подобрал их и закурил трубку.
Ночь он провел на дереве - спал, привязав себя поясом к стволу. В Нгоньяме он не был уверен: кто знает, быть может, лев не удовольствуется антилопой и захочет получить десерт! Вот почему он спал на дереве.
Ночь прошла спокойно. Утром человек слез с дерева и умылся у источника. Потом пересчитал свои патроны - их было только семь. Он очень устал - ноги его были исцарапаны и болели.
– А все-таки нужно идти дальше. Что ты на это скажешь, желтая шкура?
Нгоньяма спал возле недоеденной антилопы. Голос его разбудил. Он встал, моргая, посмотрел на человека, потом отвернулся и стал глядеть куда-то вдаль. Один раз он оглянулся, словно хотел сказать: "Посмотри-ка, что там делается!"
Из зарослей выехал всадник, затем еще четверо; наконец показался целый отряд. Шагом ехали они по поляне. Лев оглянулся на человека, сидевшего у источника, и припал к земле. Быть может, в эту минуту у него мелькнула мысль: "Кажется, нужно удирать".
Человек сидел в кустах, держа в руке жестянку из-под консервов. Вытянув шею, он всматривался в приближающихся людей. Вдруг его лицо, худое и изможденное, осветилось улыбкой.
– Сержант с нашими ребятами, - пробормотал он.
Всадники пересекали поляну. Лошади насторожились и храпели, почуяв запах льва, притаившегося в траве. Шагах в сорока от Нгоньямы отряд остановился.
– Сойдите с седел! Пристрелите этого льва!
– отдал приказ сержант.
– Эй, не стреляйте!
Всадники замерли, не понимая, откуда доносится голос.
Из кустов вышел человек и спустился на поляну. В десяти шагах от Нгоньямы он остановился и сказал:
– Эх, ты, старый вояка!
А Нгоньяма поднял голову и посмотрел на него сверкающими глазами.
– Да это Дик!
– заорали солдаты.
– Сержант, - сказал человек, - обещайте, что вы не тронете моего льва.
– Ладно, ладно, - отозвался сержант, - никто твоего льва не тронет. Ну, и доставил же ты нам хлопот! Если бы не дым от костра, никогда бы мы тебя не отыскали. А ты, оказывается, успел за это время привадить льва?
Солдаты спрыгнули с седел и привязали лошадей к мимозам, а Дик рассказал приятелям, как произошло его знакомство со львом и как они вместе охотились. Солдаты издали посматривали на Нгоньяму и бросали ему куски мяса, но лев, припав к земле, не трогался с места.
Через час отряд тронулся в путь. На прощание солдаты три раза прокричали "ура" в честь Нгоньямы. Лев встал и оглянулся через плечо, размышляя о том, нельзя ли улизнуть. Потом обнажил желтые клыки.
– Вперед!
– раздалась команда.
Всадники ехали гуськом, а Нгоньяма смотрел им вслед. Когда Дик приостановил лошадь и в последний раз помахал ему рукой, лев поднял лохматую голову, и оглушительное рыкание пронеслось над степью. Прощался ли он со своим другом или радовался тому, что отряд уходит? Дик не мог ответить на этот вопрос,
Глава XIII. Нгоньяма, козы и жертвоприношение
Отвергнутый собратьями, Нгоньяма расстался и со спутником своим - человеком - и снова стал парией. Жить было тяжело. Теперь, чтобы добыть пропитание, лев должен был полагаться не на силу, но на хитрость и изворотливость. Приближался день, когда Нгоньяме предстояло стать самым коварным и жестоким из всех хищников - охотником за людьми.
Он подстерегал львов, выслеживающих добычу, и питался объедками; он ел гниющее мясо, ловил лягушек, отыскивал птиц, сидящих на яйцах. Его ненавидели гиены и оскорбляли шакалы. Был он парией, тощим, хромым и свирепым.
Находясь в таком жалком состоянии, притащился он в страну Тысячи Холмов, где были вода, трава, кусты и огромные гранитные скалы, громоздившиеся одна на другую. А в скалах было много расщелин, где мог спрятаться лев. В воздухе стоял едкий запах человека, а также запах краалей, коз и дыма, вырывавшегося из очагов. На полях и огородах, обнесенных изгородью из колючих веток, работали женщины, обнаженные до пояса. Одежда не стесняла свободы их движений. Смеясь и болтая, они вскапывали землю кирками.
Узкие тропинки прорезывали долину, взбегали на холмы, спускались вниз, соединяя один крааль с другим. По этим тропинкам шли женщины. На голове они несли сосуды с водой. Некоторые тащили на спине круглоголовых младенцев, завернутых в одеяло, концы которого мать обвязывала вокруг талии. Все тропинки были извилистые. Казалось, люди, проложившие их, избирали линию наименьшего сопротивления: заботливо обходили каждый камень, куст, муравейник, избегали крупных подъемов и спусков.
Лев поднялся на вершину скалы и окинул взглядом страну холмов. Видел он, как стада выходят из зарослей, возвращаясь домой. В эти края не проникла чума, и коровы - бурые, черные, пятнистые - выглядели здоровыми и сытыми. Лев смотрел на коз, щипавших траву у подножия скал, смотрел на мальчиков-пастухов, прислушивался к их пронзительному свисту и крикам. Заметил он и малышей с круглыми животами, и суетливых коричневых кур, бродивших вокруг хижин. Пестрые петухи, взобравшись на конек крыши, хлопали крыльями, мужчины слонялись по двору без дела и проводили время за разговорами.
Нгоньяма несколько часов лежал на скале, внимательно и терпеливо обозревая местность. Полученные им впечатления не претворялись в мысли. Мозг его напоминал гладкую поверхность скалы, на которой пещерный художник бушмен проводит царапины, создавая рисунок. Но каждая царапина дышит жизнью и правдиво передает впечатления художника.
Лев запоминал звуки, очертания, движения, животных и людей. Он походил на полководца, который с горных высот смотрит вниз на неприятельский лагерь и обдумывает план атаки. Но не было у Нгоньямы ни адъютантов, передающих его приказания, ни батальонов, эти приказания исполняющих. Он был и полководцем и армией. Перед ним находился враг, но думал Нгоньяма не об атаке, а о сытном обеде. Войны он никому не объявлял и не намерен был сражаться. Его задача сводилась к тому, чтобы запомнить план местности и под покровом ночи завладеть добычей.