Ни шанса на сомнения
Шрифт:
Еще и Линц в голове сидит все время, с голосом его мягким, запахом горьковато-цитрусовым, нежными губами и теплыми руками…а совесть в шоке вопит: предательница, о ком ты думаешь?!
Глава 16
Чушь какая-то. Глупость! Откуда взялись эти душевные терзания?
Да и вообще, ерунда какая-то. Чем они вызваны? Вернее, кем? Рыжим уникумом, о котором не получается перестать думать, как ни стараюсь.
Возвращаясь к событиям последних дней, я раз за разом задавалась одним и тем же вопросом: нафига я с ним встречалась?!Нафига!
Да
А как отказаться, когда тебя так красиво провоцируют?! И хочется узнать, что дальше…
Послевкусие от встреч оставалось такое…Уххх… как от расставания с крутым суперменом, который может достать для тебя кулон, который ты обронила, купаясь в море, и рядом с которым забываешь, что ты порядочная, почти замужняя девушка. И еще, нелепое сожаление о несправедливости судьбы, не позволившей встретиться раньше… Эх…я бы тогда уж точно затащила Виктора в постель…скорее всего разочаровалась…а потом встретила бы Алексея, и жила бы жизнью почтенной матроны, точно зная, что супермен, не везде и супер…
Уж не знаю, была ли я для Рыжего только «привлекательной», но вольностей себе он не позволял. Скорее дразнил и распалял фантазию умелым сочетанием, губ, рук и слов. Нравится? Хочешь меня?! Только представь, как я умею трахаться…
А я ведь об этом думала! Представляла скольжение этих самых рук с рыжими волосками, по своим бедрам, прикосновение влажных губ к груди, жар сильного тела на своем …
И от этих мыслей одновременно теплело внизу живота и холодело в груди.
Хотелось спрятаться от себя, стереть из памяти последнюю неделю, и жить дальше, как раньше. Терпеливо и спокойно. Без всего этого компота сомнений, волнений, переживаний.
Линц меня хочет…
От этой мысли по телу разливалась мягкое тепло. Было почему-то лестно. Хотелось, как щенку, вилять довольно хвостиком. Вертеться перед зеркалом разглядывая себя, и польщенно улыбаться: что во мне такого?
Ведь наверняка у этого умопомрачительного, другого слова и не подобрать, мужика, обладающего невероятной харизмой, есть с кем приятно провести время. Не может не быть! А проводит он его со мной!
Или не только со мной…
От предположения неприятно кольнуло в груди, что стало очередным открытием. Это ревность что ли?
Два дня я прокручивала в голове каждую секунду проведенного с Виктором времени, анализировала каждый его взгляд, каждое сказанное слово, выискивая мельчайшие доказательства того, что я ему не просто нравилась внешне, а он увлечен мной. Зачем бы тогда все эти танцы с бубном? Цель-то ясна. Затащить в постель, чтобы я, очарованная им, стала его любовницей.
Причем ключевое слово очарованная. Тепленькая. Сама готовая на все! Потому что покорял он искусно, заставляя верить, что ты единственная и неповторимая.
А когда надоем, он просто растворится, оставив меня с послевкусием как будто облагодетельствовал своим вниманием. Найдет новую единственную, и начнет завоевывать ее бастионы. Как там он говорил… «мужчина охотник по жизни…»
К концу второго дня промыкавшись в дурацких противоречиях я решила похоронить в себе проклюнувшееся чувство,
Что ж ты со мной делаешь, а? Кому не хочется окунуться в счастливые моменты, а лучше пережить новые?
Изыди, Линц! Изыди!
Только изгнанию Искуса из головы никак не способствовало, мелькавшее дома насупленное выражение лица Алексея. Свиридов, как обычно бывало после наших стычек, упрямо надул щеки, демонстрируя позицию непоколебимой правоты. Никакого желания стелиться перед ним махровым ковриком у меня не было, но и нагнетать и без того мрачную атмосферу в квартире не хотелось. Без лишнего рвения, я делала домашние дела и не заморачивалась его постным видом. Не лезла с разговорами. Да и вообще не собиралась умасливать. Нравится ему изображать из себя китайский мандарин, да пожалуйста.
Давно прошли те времена, когда меня разрывало от желания что-то ему доказать. Опыт показал, что проще согласиться, чем трепать себе нервы. Но иногда и я, дойдя до точки кипения, могла позволить себе помариновать его равнодушием. Что и делала в этот раз.
Восточная мудрость не сработала, Изыди не исчез. И снова напомнил о себе ягодами голубики и ежевики. Где только нашел в сентябре? При мысли, что придется сказать ему, что мы больше не увидимся у меня тряслись поджилки, и подергивался глаз.
— Карма! — вертелось в моей голове, ибо нефиг было связываться.
Меня распирало от противоречий между угрызениями совести и нестерпимым желанием поступить вопреки доводам рассудка.
Я думала о нем, и о том, что не должна о нем думать. Что так нельзя, нечестно по отношению к Леше, что это предательство. Себя. Его. Нашей любви. Что подло морочить Виктору голову, давать надежду, использовать. Что надо все срочно прекратить!
Ты сможешь, Вика! Сама кашу заварила, сама и расхлебывай. Дома тебя ждет, мужчина, которого ты знаешь до трещинок на губах…Ну или ты его постоянно ждешь…да это сейчас и неважно! Главное, что у тебя есть мужчина.
— Привет, Фике, — голос Виктора в телефоне прозвучал виновато-расстроенно, и у меня сразу все опустилось. Как хвост и уши у собаки, когда она видит, что хозяин уходит.
— Привет, — отозвалась я тускло, уже понимая, что «кина не будет».
— Слушай, извини…я в Питере застрял. Дела…
Стандартная отмазка. Все понятно. Сдулся.
И почему — то неимоверно расстроилась. Вроде радоваться нужно, ничего не придется объяснять, прикрываясь, как там он говорил «биогенными аминами…кристаллизацией чувств…химией, которую осознанно подавляют только сапиенсы…»