«Ни слова лжи» - Сергей Чекмаев, Владлен Подымов - МИР ФАНТАСТИКИ И ФЭНТЕЗИ
Шрифт:
Консул попросил:
— Хагел, дай мне связь с птичками.
Через миг огненные иглы вскрыли хамелеон-защиту разведчика.
Руднев долго рассматривал собеседника. То есть собеседников. Или нет? Он до сих пор не понимал, кем же считать одиночного Алкра — единой личностью или тремя отдельными? Левая голова явно была пилотом. Тогда правая — воин? Нехарактерно для птичек, своего рода левша в мире Алкров.
А птенец Лилового Гнезда чувствовал себя нехорошо. Скаут против крейсера? В глубоком человеческом космосе? Вероятность
— Ты потревожил меня, хомо, — проскрипела командная голова.
— Вам нельзя здесь находиться, — отрезал Руднев.
— Перья летят по ветру. Ветер принес нас сюда, хомо, — вновь заскрипело тележное колесо комАлкра.
— Вам не стоит здесь находиться, — поправился Консул. — Идет волна огня. Истинного огня. Как тогда, на Коктебеле.
— Коктабблель?!
Маленькая голова задергалась. Большие — растерянно переглянулись и уставились в боковые экраны. КомАлкр пронзительно затрещал, крылья встопорщились, мелькнули когти. По экрану побежала алая полоса — Алкр готовились к прыжку.
Голова-пилот повернулась к центральному экрану.
— Уходим.
Воин добавил:
— Сейчас.
Клювы раскрылись шире, и Алкр заговорил, перебивая сам себя:
— Благодарим.
— Предупреждение.
— Помним.
— Долго.
КомАлкр молча щурился на Консула до самого прыжка. Даже когда корабль птичек исчез, Руднев все еще чувствовал на себе изучающий взгляд командной головы Алкра. Птички всегда подозревали подвох. Везде и во всем. Но сегодня важная добыча прошла мимо них. Пернатые бесцельно прощелкали клювами. Всеми тремя.
От мыслей Руднева отвлек голос Посланника:
— Ты отпустил их. Зачем?
— Пусть знают, где мы были и что делали.
Прошла пара тысяч мгновений, и саакас обратил внимание на Лазурную. Палач подошел совсем близко.
Звезда бурлила, исходила жаром, плевалась огненными клубками, которые неохотно рассеивались в пространстве. Светилась все ярче и ярче…
И — вспыхнула!
Ослепительная мощь и сила! Танец раскаленной плазмы!
Крейсер метнулся прочь из системы, превращенной по воле людей в жертвенный костер, на котором сгорит и Лазурная, и все ее дети.
Руднев махнул рукой. В рубке погас свет, а стены исчезли, став прозрачней стекла. Аутодафе Лазурной предстало во всей своей жестокой красе. Человек и саакас мгновенно оказались в центре плазменного урагана.
Консул сделал пару шагов, поднял руки и уперся в невидимую стену. Он стоял, озаренный багровым огнем. Упивался буйством стихии разрушения. Плыл в потоках огненной смерти…
Когда крейсер, наконец, разогнался и вырвался из пылающих объятий Лазурной, Консул Империи Сол обернулся к Посланнику Саака.
Тот вздрогнул. Перед ним стояла маленькая, тщедушная по меркам любого саакаса фигурка. Но огненная буря позади него… Хомо вызвал пламенный ураган, в котором погиб миллиард его сородичей! А теперь еще и огненный шторм, в котором сгорела звезда со всей своей системой. То, что жило миллиарды лет, сегодня исчезло по воле одного-единственного человека. И человек не ужасался! Он радовался! Эта гримаса на лице зовется улыбкой, она — признак хорошего настроения. Инвестигаторы изучают расу хомо очень долго, они не могут ошибаться!
Посланник вздрогнул. Лиловая щетина на хребте, знак императорского рода, поднялась дыбом.
Консул подошел к нему, наклонился и сказал:
— Вы говорили о подарке? Вот он — подарок!
Андрей выпрямился и обвел рукой пылающую бездну. Посланник потрясенно молчал.
— Взгляните! — теперь Руднев почти кричал. — Мы показали вам! Кем мы можем быть! И кем не хотим стать! Это лучший подарок из возможных!
Огненная бездна бушевала в молчании. Консул достал из кармана тонизатор, проглотил не глядя. Когда он заговорил, в голосе послышалась усталость:
— Обдумайте это. Оцените со всем тщанием. У вас есть шестьсот тысяч секунд. Неделя по-нашему…
И Посланник остался один. Наедине с недавними событиями и древней памятью.
— …Один миллиард сто двенадцать миллионов триста сорок тысяч восемьсот двадцать одно живое существо выше третьего класса… — закончил читать очередной лист договора секретарь-саакас.
— Неверно, — промолвил Консул. — Число стоит изменить.
— Показания наших регистраторов…
— Простите. Но я не хочу, чтобы неточность или ложь отравили наши отношения. Лучше изложим так: «Неизвестное количество живых существ выше третьего класса».
Посланник удивленно воззрился на него.
— Вы же помните, мы практически неспособны лгать, — добавил Руднев. — Давняя генетическая модификация. В обмен на повышение удачливости мы потеряли способность лгать.
— Да-а, — задумчиво протянул Посланник. — Странные идеи посещали ваших предков.
Пожав плечами, Лхарраль-Марра согласился с поправкой к договору.
Чуть позже Андрей провожал Посланника. Они шли под открытым небом, по липовой аллее. За несколько шагов до входа в дипломатический отсек саакас ухватил Руднева за рукав:
— Давно хочу спросить вас, Консул, в чем же заключается ваша удача? Кроме техники, науки и тому подобного. Она ведь должна проявляться и в более важных вещах. Назовите мне самое главное.
Андрей молча кивнул. Вопрос прямой, уклониться невозможно.
— Так в чем же ваша удача? — повторил Посланник.
Минуту Руднев бесстрастно смотрел в глаза тритону. Наконец проронил:
— Мы — живы. И вы — тоже.
У Посланника судорожно дернулся горловой мешок. Саакас кивнул, отвернулся и заковылял в сторону шлюза. По бокам семенили помощники, поддерживая своего господина.