Ни смерти, ни страха. Ответы из глубины сердца

Хан Тик Нат

Завтра мы встретимся вновь или даже еще раньше.

Мы всегда будем встречаться вновь и вновь в подлинном истоке,

Всякий раз сходясь на великом множестве путей жизни.

Первую строку можно повторять так: эти глаза, эти уши, этот нос, этот язык, этот ум, эти формы, эти звуки и т. п. (то есть эти глаза не я; я не пленен этими глазами)

Исполняя эту песню умирающему человеку, можно помочь ему освободиться от мысли о том, что у него есть постоянная личность, которая

связана с какой-либо частью тела или ума. Все составные вещи распадаются, но наше подлинное «я» не исчезает, канув в лету. Такая управляемая медитация помогает нам не попасть в плен к представлению о том, что мы и есть это тело, эта мысль, эта эмоция. На самом деле, мы не представляем собой все эти вещи. Мы — жизнь безграничная. Мы не в плену у рождения или смерти, у бытия или небытия. Такова истина реальности.

Поэтому я прошу вас не суетиться в своей будничной жизни. Пожалуйста, посвящайте время практике. Научитесь жить счастливо, мирно и радостно сегодня. Я прошу вас изучить практику глубокого видения и понимания подлинной природы рождения и смерти, чтобы вы могли умереть спокойно и бесстрашно. Это может сделать каждый из вас.

Если вы сможете духовно развиваться и избавитесь от страха, то сможете помогать друзьям или родственникам в момент их умирания. Вы должны знать о том, что вам в действительности надо делать, а чего вам делать не следует. Вы достаточно разумны для того, чтобы научиться искусно использовать свое время. Вам не надо транжирить свое время, занимаясь ненужными пустяками. Вам не надо быть богатым. Вам не надо стремиться к славе или власти. На самом деле, вы нуждаетесь в свободе, цельности, покое и радости. Надо обладать временем и энергией, чтобы научиться делиться этими вещами с другими людьми.

Наше счастье не зависит от несметных богатств или славы. Источник нашей безопасности состоит в том, что мы духовно развиваемся и соблюдаем уроки осознанности. Когда у нас есть уроки осознанности, и когда Будда, Дхарма и Сангха присматривают за нами, вот тогда мы счастливы. Наши глаза сияют, мы от души улыбаемся и уверенно ступаем по пути свободной жизни. Счастье изливается от нас ко всем окружающим. Мы не позволяем себе время на всякие пустяки. Мы тратим время на духовное развитие, чтобы улучшать качество своей жизни. Вот наиболее ценный дар, который каждый из нас может оставить своим детям или внукам. Это лучшие вещи, которыми мы можем поделиться с друзьями. Нам нужно время, чтобы получать, практиковать и изучать замечательные учения Будды, подобные тем, что были открыты Анатапиндике, когда он умирал.

Принимая прибежище в своей семье, друзьях и общине, в Сангхе, мы изменяем свой образ жизни. Мы должны жить в покое и радости прямо сейчас, не надеясь достичь всего это когда-нибудь в будущем. Нам следует обрести благополучие теперь, в этом самом месте, быть спокойными и радостными в настоящее мгновение. Нет пути к счастью, ибо счастье и есть путь.

Учение, данное Шарипутрой, следует передавать всем людям еще в молодости. Анатапиндике просто повезло, что он поучил это учение в последний момент. Жизнь непостоянна; нам заранее неизвестно, когда мы испустим последний вздох. Возможно, мы не будем такими же везучими, как Анатапиндика, и рядом с нами не будет добрых духовных друзей, которые наставят нас медитации, когда мы будем умирать. Поэтому мы не должны откладывать практику напоследок, когда будет уже поздно. Нам следует научиться практиковать прямо сейчас, чтобы мы могли правильно вести себя.

Новое отношение к процессу умирания

В начале 1990-х гг. я поехал в Институт Омега, что на севере штата Нью-Йорк, чтобы провести там ретрит, и по дороге узнал о том, что наш старый друг умирает в больнице к северу от города Нью-Йорк. Его звали Альфред Хасслер, он возглавлял ассоциацию примирения. В 1966-67 гг. мы с ним вместе объездили много стран, где организовывали мероприятия, способствующие прекращению войны во Вьетнаме.

Впоследствии мне запретили возвращаться во Вьетнам, потому что на Западе я выступал против нарушения гражданских прав обеими воюющими сторонами, северянами и южанами. Альфред приехал во Вьетнам, прямо ко мне, и помогал проводить мирные переговоры. Он оказывал поддержку нашим друзьям в организации лагерей, в которых заботились о беженцах и жертвах этой войны. Мы вместе кормили и одевали больше восьми тысяч сирот. Когда в 1966 году я приехал в США, именно ассоциация примирения организовала мою первую агитаторскую поездку. В той поездке я призывал покончить с войной во Вьетнаме.

Когда мы с сестрой Чан Конг пришли в больницу, Альфред уже лежал в коме. Его жена Дороти и дочь Лаура были с ним. В юности Лаура Хасслер работала добровольцем в нашей парижской конторе, с мирной делегацией вьетнамских буддистов.

Дороти с Лаурой, увидев нас, очень обрадовались. Лаура изо всех сил пыталась вернуть Альфреда из комы. «Папа, папочка, Тай пришел! — кричала она. — Сестра Чан Конг тоже с нами». Но Альфред не возвратился, его разбил очень глубокий паралич. Я попросил сестру Чан Конг спеть для него. Умирающий человек умеет слышать, даже если и не осознает это. Поэтому сестра Чан Конг спела песню, первые строки которой звучат так: «Это тело не моё. Я не это тело; я не пленен этим телом. Я жизнь безграничная. Я никогда не рождался и никогда не умру». Она спела ее еще раз, а потом и в третий раз. Когда она пела в третий раз, Альфред проснулся и открыл глаза.

Лаура очень обрадовалась! Она сказала: «Папочка, ты знаешь, что Тай здесь? А ты знаешь, что и Чан Конг пришла? Альфред ничего не мог сказать. Заглянув в его глаза, мы почувствовали, что он знает о том, что мы пришли. Сестра Чан Конг начала рассказывать ему об опыте, который мы приобрели, работая вместе, добиваясь мира во Вьетнаме: «Альфред, ты помнишь то время, когда ты, находясь в Сайгоне, пытался встретиться с монахом Три Куангом? Американцы решили бомбить Ханой за день до этого, и преподобный Три Куанг так рассердился, что поклялся не видеться с западниками: ни с «голубями», ни с «ястребами».

«Когда ты пришел, он отказался открыть дверь. Альфред, ты помнишь, как ты сидел у двери и писал ему записку с такими словами: “Я пришел как друг, чтобы помочь остановить войну в вашей стране, а не как враг. Я не буду ни есть, ни пить до тех пор, пока вы не откроете передо мной дверь!” И ты сказал: “Я буду сидеть здесь до тех пор, пока вы не откроете дверь”. Ты помнишь? Прошло пятнадцать минут, и он открыл дверь. Он от души улыбнулся и пригласил тебя в дом. Альфред, ты помнишь то время, когда ты был в Риме, и там устроили пикет триста католических священников, каждый из которых держал плакат с именем какого-нибудь буддийского монаха, которого бросили в сайгонскую тюрьму за отказ вступить в армию?»

Сестра Чан Конг продолжала говорить с ним об огромной радости, которую мы переживали в те дни, когда работали во имя мира. Ее рассказ произвел изумительный эффект. Она постаралась сделать то же самое, что и Шарипутра — для Анатапиндики. Она культивировала в нем семена счастья. Счастье Альфреда состояло в его решимости служить делу мира и освобождать людей от страданий. Когда эти семена счастья в нем получили питание, он восстановил равновесие между радостью и болью. Он страдал гораздо меньше.

В то самое время я массировал ему ступни. Я полагал, что человек, находящийся при смерти, не может ясно переживать телесные ощущения, потому что его тело коченеет. Лаура спросила: «Папочка, ты чувствуешь, как Тай массирует тебе ступни?» Он ничего не ответил, но мы, заглянув в его глаза, убедились в том, что он осознает наше присутствие. Неожиданно он открыл рот и сказал: «Как хорошо!», а затем снова погрузился в состояние комы и больше не возвратился.

Тем вечером мне надо было еще прочесть лекцию участникам ретрита в Омеге. Мы попрощались с Дороти и Лаурой и сказали им, что они должны делать то же, что и мы с сестрой Чан Конг, то есть говорить с Альфредом и петь ему. На следующее утро я получил письмо от Дороти, в котором она сообщала нам о том, что Альфред умер в мире и покое через несколько часов после того, как мы ушли.