Ниал из Земли Ветра
Шрифт:
Но больше всего девушка занималась огородом. Годы тренировок с мечом сделали Ниал сильной, и ей хотелось посвятить свое существование служению этому крошечному клочку земли, где она обрела новую жизнь.
По вечерам Жона рассказывал истории, которые слышал от деревенского мудреца, говорил о своих похождениях с друзьями. Ниал слушала, не думая ни о чем.
Она больше не оплакивала Ливона, задвинула подальше мысли о Соане, и даже Фен превратился в смутные воспоминания. Но Ниал не могла забыть обо всех. Сеннар все еще жил в ее памяти, и сердце девушки разрывалось от боли каждый раз, когда она о нем думала. Ниал пыталась
Зима была суровая, дрова заканчивались. Нужно было нарубить новых, и Элеуси решила попросить позаботиться об этом Ниал.
— Я совсем не умею пользоваться топором, — пожаловалась женщина. — Раньше об этом всегда заботился муж.
— Не волнуйся, я с удовольствием этим займусь, — смеясь ответила Ниал. — Я возьму с собой Жону, мы прогуляемся по лесу.
Ниал с Жоной часто ходили в лес, чтобы поиграть, порассказывать друг другу истории или просто погулять. Жона смотрел на нее мечтательно. Для него женщина, которая была солдатом, представляла идеал. Мальчика раздражали женские нежности и жеманства, но Ниал была другая. Ей нравилось валяться в снегу, она никогда не уставала слушать мальчика и была сильна, как мужчина. Жона с гордостью представил ее своим друзьям как солдата.
В Жоне Ниал видела саму себя, когда была маленькой. В его компании она чувствовала себя беззаботно. Девушке нравилось, с какой наивностью он смотрел на многие вещи, нравилось играть и развлекать мальчика, показывая какие-нибудь простые заклинания. Пару раз Ниал даже учила его сражаться на деревянных мечах, но когда он просил ее рассказать что-нибудь о войне, девушка пускалась на все уловки, чтобы сменить тему.
В то утро они хорошенько укутались и направились к лесу. По дороге они напевали песню, которой Ниал научил Жона. Ниал волочила за собой топор, от которого на снегу оставалась извилистая линия.
Когда они оказались на маленькой лужайке, на которой когда-то впервые встретились, Ниал заметила сухое дерево — лучше для камина ничего нельзя было и придумать.
— Отойди-ка, Жона. Кажется, наши поиски завершились.
Когда Ниал подняла топор, ее словно встряхнули. Она смотрела на лезвие так, будто никогда прежде не видела ничего подобного.
Задумчивость Ниал не ускользнула от глаз мальчика.
— Что случилось? — спросил Жона.
Девушка пришла в себя:
— Я просто вспомнила, как когда-то сражалась с топором в руках.
Жона не мог упустить такой возможности и принялся скакать вокруг девушки.
— Покажи мне, как это было! Покажи! — звонко кричал мальчик.
Топор, казалось, призывал Ниал: «Почему бы нет, почему бы немножко не развлечь мальчика».
Она крепко сжала рукоять топора в руках. Потом позволила телу вспомнить движения, которым когда-то научилась.
Ниал принялась размахивать топором все быстрее, рассекая воздух точными и быстрыми ударами. Топорище описывало в воздухе круги, и девушка вспоминала каждое упражнение, каждый день в Академии, каждый час обучения. К своему удивлению, Ниал почувствовала тоску по ее стенам — ей было плохо в Академии, она была одинока, если не считать компании Малербы и Лайо. И все же девушка с горечью вспоминала занятия, меч, пот. Она тосковала по сражениям, в которых ее тело двигалось стремительно, по черному мечу, сверкавшему на солнце… Ей, наконец, захотелось быть самой собой… «Нет! — Ниал отбросила топор в сторону. — Ты хочешь не войны, не сражений! Вечера перед огнем, жизнь с Элеуси и Жоной, женская одежда… Вот что должно быть твоим будущим!»
Жона заметил, как помрачнело ее лицо, и улыбка замерла на лице мальчика.
— Ты сердишься? — нерешительно спросил он.
— Ничего страшного, — все еще мрачно ответила Ниал. — Просто плохие воспоминания. Поспешим, а то уже поздно.
Не сказав больше ни слова, девушка принялась рубить дерево точными и сильными ударами.
Домой они возвращались молча.
Жона украдкой поглядывал на Ниал.
— Это ведь моя вина, правда?
— Ты о чем, Жона? — холодно спросила девушка.
У нее не было желания разговаривать. Но потом она вдруг заметила, что у мальчика глаза полны слез.
— О том, что ты стала грустной…
Ниал остановилась и улыбнулась Жоне. Потом наклонилась и поцеловала мальчика в щеку.
— Нет, маленький. Я не грустная. Правда. А теперь пойдем, скорее, домой, нас ждет прекрасный полдник! — сказала Ниал и в шутку шлепнула его по заду.
Лицо Жоны просияло, и он снова принялся бежать вприпрыжку. Но Ниал знала, что солгала.
Вечером Элеуси сделала Ниал предложение. Они сидели за стадом, а Жона играл на улице. Женщина отложила в сторону фартук, который штопала, и посмотрела на Ниал.
— Послушай, ты ведь волшебница, правда?
— Почему ты спрашиваешь? — задумчиво ответила Ниал.
— Я подумала, что мы можем вместе врачевать. Ты могла бы помогать мне своими заклинаниями…
Ниал была настроена скептически. Она нервничала из-за одной мысли, что ей придется показаться на люди.
— Не знаю…
— Скажем, что ты приехала из другой Земли, из какого-нибудь далекого места, что ты бежала от войны. Можем сказать, что ты дочка нимфы! В округе никто не знает, как выглядят нимфы. К тому же ты ведь не можешь прятаться вечно, Ниал.
Элеуси хотелось, чтобы Ниал пустила здесь корни. Ведь если она станет чувствовать себя нужной, может быть, она никуда не уйдет.
Свой первый вызов они получили однажды вечером, когда на улице мела метель. Один из деревенских детей упал с лестницы, ударился головой, и не приходил в сознание. Элеуси и Ниал отправились в путь в ночной мгле. Мороз пробирал до костей.
Добравшись до места, они быстро вошли в дом. На кровати лежал мальчик, бледный, как простыня. На лбу у него расплылось красное пятно, из-под повязки до сих пор сочилась кровь, Ниал сразу же вспомнилась война, но она постаралась прогнать эти мысли прочь.
— Это Я Мира. Не плачь, я пришла помочь твоему сыну, — шепотом сказала Элеуси.
Она осторожно обняла женщину за спину, чтобы отвести подальше от постели.
В комнате был еще мужчина, за которым пряталась светловолосая девчушка. Элеуси обратилась к нему:
— Скажи мне точно, что случилось.
Пока мужчина взволнованным голосом рассказывал о том, что произошло, Ниал осматривалась вокруг. Девушка чувствовала себя не в своей тарелке — она не была знахаркой и не знала, что с мальчиком. До сих пор она лечила только саму себя и однажды Оарфа, и то простейшими заклинаниями. Светловолосая девочка не сводила с Ниал глаз.