Нибелунги. История любви и ненависти
Шрифт:
– Не знаем… – отвечали остальные двое.
– Пойду посмотрю… Может кто чужой забрёл…
– Может… А может молодые медведи устроили драку. Мы должны охранять нашу праматерь, – возразил самый старший. – Сами без нас разберутся…
– Глупцы… – проскрипела старая безобразная толстая женщина, облачённая в подобие грязной туники, – эти чужаки пришли убить меня…
Зигфрид понял: это шанс убить мать-медведицу и раз и навсегда избавить Фюн от пожирателей человеческой плоти. Не раздумывая, он бросился на одного из медведей. Не успели часовые опомниться, как блеснул Нортунг и один из них был уже мёртв. Двое оставшихся
На его зов тотчас прибежали Гунтар, Хаген и Брунхильда. Хаген пришёл на помощь Зигфриду и мечом ранил медведя, что постарше. Тот взревел и, размахивая топором, с новой силой бросился на Хагена.
Гунтар и Брунхильда метались по пещере: старой медведицы нигде не было. Из тоннеля, из отдаления, раздавались отчаянные крики медведей и людей Харальда – стычка выдалась кровавой…
– Куда она могла деться? – недоумевала Брунхильда. – Здесь замкнутое пространство!
Не успела она это произнести, как словно из-под земли появилась жирная старуха, сжимая в руках кривой нож, и с проворностью молодой камышовой кошки прыгнула на Гунтара. Бедро бургунда обагрилось кровью…
– Старая шлюха! Будь ты проклята! – возопил король и вонзил меч в безобразную утробу медведицы. Женщина начала медленно оседать, кровь хлынула у неё изо рта.
В это время Зигфрид и Хаген разделались с часовыми.
– Надо уходить! Мне кажется, сюда бегут медведи! – произнёс Зигфрид, бросив беглый взор на убитую праматерь. – Сущая уродина… Впрочем, матерей не выбирают.
Тут фриз заметил рану Гунтара. Король, предвосхитил вопрос вассала:
– Рана не глубокая, всего лишь царапина… Ты прав, уходим!
Бургунды и Брунхильда бежали по тоннелю. Крики позади них нарастали.
– Исчадие Ада! – Возопил Хаген. – Мы, кажется, заблудились в этом царстве Плутона. [36]
– Возможно… – согласился Гунтар, почувствовав слабость и озноб во всём теле. Рана, хоть и была не глубокой, но давала о себе знать.
– Проклятье! – произнёс Зигфрид. – Здесь, по тоннелям, можно блуждать до конца жизни. А я хочу вернуться в Бургундию и жениться на Кримхильде. – А, Гунтар?! Что ты думаешь по этому поводу?
36
Плутон – в древнеримской мифологии повелитель подземного царства.
– Справим две свадьбы в один день… – согласился король.
– Тише! – замерла Брунхильда. – Слышите?
Бургунды замерли. Слышался только стук зубов Гунтара, его охватил сильный озноб, но он не подавал вида. До слуха лазутчиков докатился отдалённый шум воды.
– Странный звук… – задумчиво произнёс Хаген.
– Волны ударяют в скалы! Подземная река! – догадался Зигфрид. И они ринулись в сторону шума воды.
Глава 13
Подземная река вынесла бургундов и жрицу в море. Он плыли вдоль скалистого берега, пытаясь найти подходящее место, дабы выбраться из холодной, словно колющёй тысячами острых иголок, воды.
Гунтар начал слабеть, сознание его помутилось. Он ушёл с головой под воду.
– Держись! – крикнул Хаген и цепко подхватил своего господина. – Осталось немного…
Наконец
– Странно… Рана не глубокая… – удивилась она. – Надо отнести его вёльфе. Не будем дожидаться остальных…
Хаген и Зигфрид согласились со жрицей, к тому же у них были опасения, что все юты погибли.
…Брунхильда и бургунды, под руки поддерживающие своего короля, спустились в землянку вёльфы.
– Кто там? – проскрипела старуха. – Брунхильда?
– Это я… Я не одна… – подтвердила та.
– Слава Одину, ты жива… – старуха с огромным трудом приподнялась со своего ложа и пошаркала навстречу гостям. – Вам удалось убить праматерь?
– Да… Но Гунтар ранен. Он без сознания… – пояснила жрица.
– Я осмотрю его…
Короля положили на плетёное ложе вёльфы, он не придавал признаков жизни. Старуха осмотрела рану, приподняла веки бургунду и изрекла:
– Яд… Его кровь отравлена.
Брунхильду охватило смятение: неужели она так и не станет королевой? Не отправится с Гунтаром в тёплую богатую Бургундию?
– Вёльфа, он должен жить! – отчеканила жрица.
Старуха усмехнулась и тихо сказала:
– Твое желание стать королевой сильнее истиной любви…
Брунхильда потупила очи в долу. Старуха попала прямо в яблочко: в последние дни девушка всё чаще думала о Зигфриде. И мысли её были отнюдь не благочестивы.
Три дня Гунтар пребывал без сознания, затем ещё три прометался в горячке. За это время стало окончательно ясно: Харальд Косматый и его люди не вернутся из подземелий медведей.
Хёвдинг, как и обещал, заплатил семьям погибших по двадцать риксдаллеров. Распоряжения он отдавал, будучи на смертном одре. Треллеборг бурлил: праматерь медведей убита. Нападут ли медведи снова? Или навсегда покинут здешние земли? Хёвдинг умирает… Кто займёт его место? Брунхильда отдала предпочтение чужаку… Как с примириться этим фактом? К тому же чужак-бургунд при смерти… Выживет ли он?
Однако Гунтар выжил. Спустя шесть дней он открыл глаза и попросил у вёльфы поесть. Несомненно, он шёл на поправку. В этот же день Брунхильда зажгла огонь погребального костра. Её отец отправился в Иной мир.
Вёльфа почувствовала смерть Сигурда. И сказала поднявшемуся со смертного ложа Гунтару:
– Сигурд – это последняя нить норны [37] Урд, что связывала меня с жизнью… Пришло моё время…
В тот же вечер вёльфа тихо умерла в своей землянке.
Вскоре после этих событий бургунды и жрица взошли на корабль, который навсегда отчалил от берегов острова Фюн.
На обратном пути Гунтар проявлял нежность и внимание по отношению к невесте. Та отвечала королю взаимностью. Однако Зигфрид мрачнел с каждым днём. Он ловил себя на мысли, что потерял сон и аппетит отнюдь не из-за прекрасных глаз своей наречённой невесты Кримхильды. Зигфрид жаждал Брунхильду! Но она принадлежала королю!
37
Норны – Урд, Верд, Скульд – три женщины в германско-скандинавской мифологии, волшебницы, наделённые даром определять судьбы людей и даже богов.