Нибелунги. История любви и ненависти
Шрифт:
Гунтар тотчас выразил готовность прийти на помощь. Вскоре Брунхильда, Гунтар, Хаген и Зигфрид оседлали лошадей и мчались по направлению кряжу.
Примерно в пол-лиге всадники спешились, укрыли лошадей среди деревьев, и остаток пути проделали пешком. При подходе к селению Зигфрид ощутил, что за ними явно следят.
– Некто следит за нами… – спокойно сказал он и обнажил меч. Сотоварищи последовали его примеру. – Они ещё здесь… Будьте готовы отразить нападение.
Брунхильда напряглась, как стрела, сжимая длинный скрамасакс двумя руками. Гунтар и Хаген многозначительно переглянулись. Гунтар пошёл вперёд, уж очень ему хотелось отличиться перед жрицей.
Не успел он пройти и пару actus, как заметил, что в траве что-то лежит. Он глазами указал впереди себя, а жестом приказал своим сотоварищам остановиться… Подойдя ближе, Гунтар обнаружил растерзанный труп.
– Ложная тревога, – произнёс он. – Мертвец… Однако кто-то здорово постарался… – он мечом указал на растерзанное тело, которое некогда было крестьянином.
Брунхильда за пару прыжков приблизилась к телу и внимательно осмотрела его. Зрелище было ужасающим.
– Тело обглодано… Вероятно, дикие звери устроили пирушку… – решила жрица. Гунтар кивнул…
Зигфрид осмотрелся: чувство, что за ними следят, неотступно преследовало его. Он также приблизился к останкам и, превозмогая отвращение, взглянул на них. На поле сражения ему пришлось увидеть страшные картины смерти, но с таким он сталкивался впервые.
– На зверя не похоже… – сделал вывод он. – Такое впечатление, что несчастного кромсали кинжалом и пожирали одновременно.
– Людоеды… – предположил Гунтар.
– Скорее уж – пожиратели мертвецов. Они сначала убивают человека, а затем поедают его внутренности… – пояснила Брунхильда. – Они вернулись… Вот почему вёльфа упомянула корабль мертвых.
– Поедатели мертвых?! – в один голос воскликнули мужчины.
– Да, среди ютов ходят предания, что некогда остров Фюн населяли люди-медведи. Затем сюда пришли юты, стали вырубать леса и убивать дичь. Люди-медведи ушли в подземные пещеры и уснули там крепким сном. Но раз в saeculum [32] они просыпаются. И так голодны, что не могут насытиться…
– Значит, надо найти их и уничтожить! – решительно заявил Зигфрид.
– Все, кто пытался это сделать стали добычей чудовищ! Это я слышала от старейшин треллеборга. Даже непослушных детей пугают: не будешь слушаться, медведь утащит тебя в своё подземелье.
32
Saeculum – столетие (лат.)
…Достигнув селения, разведчики обнаружили чудовищную картину: деревянные заграждения вокруг селения сильно пострадали, ворота выворочены, площадь залита кровью и усеяна обглоданными трупами.
– Великий Логос! – невольно воскликнул Гунтар. – Такого люди сделать не могли! Только исчадия Ада!
Брунхильда бродила между изуродованных трупов, разыскивая останки ярла, своего дяди. Наконец, она присела на корточки около костей с остатками кожи и мяса, рядом валялись кожаный нагрудник, амуниция и окровавленная одежда.
– Свенсон… – прошептала она. – Ты погиб в бою с чудовищем, как герой. Теперь ты сидишь за столом в Вальхалле, и валькирии наполняют твою чашу медовым хмельным напитком. – Девушка встала и распрямилась, как струна. – Надо придать их останки огню. И обо всём сообщить отцу. Если чудовища пробудились – они не остановятся, пока не опустошат все окрестности. Треллеборгу угрожает опасность.
– Я не вижу ни одного убитого медведя, – констатировал Зигфрид. – Не похоже, что ярл и его люди сдались без боя.
– Медведи забирают убитых с собой… Думаю, они их съедают, – предположила Брунхильда.
Брунхильда и бургунды собрали человеческие останки, сложили их в центре площади Свеннеборга, обложили их хворостом и подожгли. Брунхильда затянула поминальную песню, провожающую жителей селения в потусторонний мир. Языки пламени рвались в небо, поглощая останки несчастных… Жрица пела, её пение было сродни плачу.
Зигфрид почувствовал на себе взгляд и резко обернулся, в кустах кто-то метнулся. Он, не раздумывая, бросился в погоню. Зигфрид мчался со всех ног, сквозь деревья, ветки хлестали его лицу. Он уже видел впереди себя нечто лохматое: оно бежало так проворно, что было тяжело угнаться. Наконец Зигфрид начал задыхаться, но упускать «добычу» не хотелось. Тогда он на бегу извлёк кинжал из ножен и метнул в чудовище. Клинок попал в цель: чудовище издало протяжный вой, сделало ещё несколько шагов и упало. Зигфрид перевёл дух, обнажил меч и приблизился к добыче.
Чудовище заскулило и попыталось подняться. Зигфрид увидел перед собой лохматую спину и… явно человеческие ноги в кожаных обмотках.
– Подняться хочешь, ублюдок?! – гневно воскликнул Зигфрид, выставив на всякий случай перед собой меч. – Исчадие Ада!
– Ты поймал его?! – раздался голос подоспевшей Брунхильды. – Когда ты побежал, ты тотчас бросились за тобой…
– Где оно? – возопил Гунтар. – Я изрублю чудовище на куски! – он воинственно взмахнул мечом, раздосадованный, что вся слава достанется фризу.
Хаген, наделённый недюжинной силой, без лишних слов подошёл к медведю и, схватив его за шиворот, как котёнка, приподнял с земли.
– Ну, что красавец? – бросил он, и рассмеялся.
Брунхильда, Гунтар и Зигфрид потеряли дар речи. Хаген держал в руках полумёртвого мальчишку, грязного, вонючего, облачённого в старую шкуру медведя. Лицо его было перепачкано кровью.
– Люди-медведи… – произнёс Зигфрид. – Всё-таки люди…
Брунхильда приблизилась к «медвежонку» и пристально заглянула ему в лицо.
– Несомненно, человек, – констатировала она. Затем кинжалом разжала мальчишке рот – обнажились внушительные передние клыки.
– Что это? – удивился Гунтар и, как просвещённый человек, предположил: – Вырождение? Дурная наследственность?
Брунхильда пожала плечами.
– Никто не сможет ответить на этот вопрос. Люди-медведи существуют, это не легенда. Мы поймали одного из них, надо отвезти его в треллеборг и показать отцу.
– Надо уходить, – поддержал жрицу Зигфрид. – А вдруг «медвежонок» был не один? И за нами по-прежнему наблюдают… У меня неприятное чувство…