Нибиру - Обитель Богов.
Шрифт:
– За какой из икон? – Взволнованно спросила я.
– За образом Христа, – сухо ответил монах.
– А мы могли бы… - Начал говорить Гога, но монах его прервал:
– Даже и думать забудьте! Эти иконы ни в коем случае нельзя передвигать, снимать или как- либо беспокоить,. – сказал, как отрезал, отец Бадри, и покинул их пристанище.
– Что будем делать дальше? – Задала я вопрос, интересующий всех присутствующих, - они же не позволят нам приблизиться к иконе.
– А мы их и спрашивать не будем. Дождемся, пока все заснут, и проникнем в храм. Посмотрим, что там за иконой, – предложил Макс.
– Нам тоже не мешало бы отдохнуть, - сказала Анжела и плюхнулась на матрас.
– Не мешало бы, только матрасов мало, - пробурчала Лиля.
– Зато есть спальники, – нашлась я.
– Хватит болтать, – проворчал Стас, лег рядом с Анжелой и повернулся к стене.
– Останусь за дежурного, - уже сквозь сон услышала я, глухой голос Гоги.
Глава 22. ПЕЩЕРА ГИГАНТОВ.
– Девочки, проснитесь, - услышала я громкий шёпот.
Рядом кто - то заворочался, послышалось сонное бормотание.
– Еще пять минут, - умоляюще протянула Анжела сонным голосом.
– Срочно просыпайтесь! – торопил нас Гога.
Я приподнялась на локте, вглядываясь в темноту.
Что - то случилось? – поинтересовалась я и на всякий случай, нащупала перочинный нож в кармане.
– Все монахи заснули. Уже целый час как погасли лампы в их кельях. Нам нельзя упускать шанс, возможно, другого удобного случая у нас не будет.
Я вернула нож на место и стала одеваться. В подземелье может быть холодно, поэтому решила надеть под куртку еще и теплый свитер, а затем почему-то вытряхнула все лишнее из своего рюкзака и заново собрала, укладывая только самое необходимое. Я тогда еще не знала, что такая предусмотрительность спасет нам всем жизни.
Из всего вороха моих вещей я выбрала спички, фонарик, носки запасные, полиэтиленовые кульки, нож, нитки с иголкой, блокнот, а также шариковую ручку и кружку. Не забыла влажные салфетки и пачку куриных бульонных кубиков. Кстати, эти кубики оказались очень питательными, при том, что очень мало. Только к ним обязательно должны прилагаться сухари и тогда сытный ужин или завтрак обеспечен.
Я остановилась, мысленно перебирая все, что уже положила в рюкзак. Затем потянулась и извлекла из общей кучи еще несколько вещей, которые необходимо было взять с собой.
Гога все время торопил, и я чуть было не забыла самое необходимое – сухой спирт, скотч и аптечку. В самый последний момент прихватила еще бутылку с водой и пару сникерсов.
– Ну вот, можно идти, - прошептала я.
Бросив взгляд на освещенную лунным светом пещерку, я решительно направилась к дверям. За ними меня встретила темнота, мое сердце учащенно забилось – от страха и волнения. Я остановилась, не решаясь сделать шаг в эту тьму.
– Лена, ну что же ты стоишь! Идем! – Поторопила меня Анжела.
Я поежилась и пошла вперед.
Мы старались идти на цыпочках, как можно более тихо. В пещерах стояла гробовая тишина. Шаг за шагом мы миновали двери жилых комнат монахов.
Так, не нарушая тишины, мы пробрались в храм Успения Пресвятой Богородицы.
Макс достал фонарик и посветил на стены.
– Ищите образ Христа. У нас мало времени.
– А чего искать? Там он, – прошептал Стас, указывая на стену слева.
Мы подошли к иконе.
Макс и Стас, не сговариваясь, ухватились за раму с обеих сторон, попытались снять образ со стены. Но не тут-то было. Икона не поддавалась!
– Осторожнее! Все - таки образ Божий! – волновалась Таня.
– Тань, не ной под ухом, сейчас не до религиозных штучек, - раздраженно съязвил Стас.
– Марк, попробуй подтянуть ее наверх, - попросил Макс.
Марк ухватился за икону, после чего она тут же сдвинулась со своего места. Ее сняли и осторожно прислонили к стене.
– Смотрите, что это? – Взволнованно сказала Лиля взглядом указывая туда, где только что находился образ Христа.
Там, куда она смотрела, мы заметили изображение птицы. С трудом различимые очертания рисунка, поблекшие от времени, но все еще заметные. Когда то давно эта фреска наверняка поражала своей яркостью и пестротой рисунка, но сейчас видны были лишь очертания птицы в полете с расправленными, огненными крыльями и короной на голове. Из всех линий и красок, больше всего выделялся глаз птицы.
– А глаз-то не нарисован, эта фреска инкрустирована камнем, - сказала Анжела и нажала на глаз пальцем.
И вдруг…Клац! Раздался неожиданный звук.
Вся стена перед нами ушла куда - то вбок, открывая проход, в котором виднелись ступеньки уходящие вниз.
Мы буквально опешили.
С первого взгляда было понятно, что этим входом давно не пользовались. С потолка и со стен свисали клочья паутины.
– Ну что, идем? – с волнением в голосе спросил Гога.