Ничего, кроме правды
Шрифт:
И еще цитата из той же статьи, взятая из письма Жаботинского главному раввину Св. Земли Ицхаку а-коэну Куку, написанного в 1929 году:
«С Божьей помощью, вторник, 1 Тамуза 5689 (1929) года
Ваше преподобие, достопочтенный ребе!
«…В Уставе организации «Союз Трумпельдора (БЕЙТАР) есть положение, категорически запрещающее любое публичное осквернение святости субботы».
С тех пор, как ревизионистское движение в 1935 году сформировало свою официальную структуру — Новую сионистскую организацию («hа-hистадрут hа-ционит hа-хадаша) — в ней разгорелись горячие дискуссии по вопросу отношения к религии. Жаботинский настаивал на том, чтобы в программу НСО было включено положение,«подчеркивающее связь между национальным движением евреев и традицией Синайского Откровения». Его оппоненты утверждали, что
Жаботинский ответил своим оппонентам во вступительной речи на учредительном съезде НСО: «Я родился в реакционной России и приучен фанатично сражаться за свободу мысли и слова. Вы можете не сомневаться в моем либерализме и верить, что я никогда не допущу никаких ущемлений свободы совести… Наша цель — создание еврейского государства, но… почему мы должны упорно не замечать пламя, пылающее в сердцах евреев тысячелетиями? Да, я либерал старой закалки, но я не стесняюсь признать, что обнаружил в Торе многое, что можно отнести к истинной святости… Разве вы сами не осознаете, что Тора несет в себе возвышенные и священные истины? Даже самый ярый «свободомыслящий» не станет этого отрицать».
Положения, сформулированные Жаботинским, актуальны и по сей день и им отнюдь не вредно и не зазорно следовать.
В большинстве вопросов взаимоотношения религии и государства выяснены, общепонятны, но не сведены к четким дефинициям; и последнее — единственное изменение, которое необходимо осуществить. То, что существует де-факто, должно быть закреплено де-юре; не менее, но и не более того. Я считаю, что сохранение статус-кво важно и нужно всем, оно убережет нас от множества бед. В данном случае, статус-кво не следует рассматривать, как попытку религиозного крыла общества сохранить то, что отвоевано им у нерелигиозного, или наоборот. Статус-кво — это способ сохранить единство народа.
В немалой степени религиозно-секулярное противостояние обусловлено личными, карьерными интересами отдельных политиков. Политический функционер, желающий повысить курс своих акций, требует закрыть еще одну улицу в Иерусалиме, или открыть лавку, торгующую свининой в считанных метрах от квартала с преобладающим религиозным населением. Все эти ухищрения призваны обеспечить данному «инициативному политику» паблисити и повысить его популярность среди определенного круга избирателей, но они наносят огромный вред народу как целому. Я считаю, что нам всем следует попытаться выработать всеобщую декларацию, которая установит пределы и объявит статус-кво незыблемым впредь. Эта декларация определит взаимоотношения религии и государства, но, в отличие от конституции США, не провозгласит полного отделения первой от второго. Тем, кто требует, по примеру США, полностью отделить религию от государства, я отвечу, что не во всем и не всегда мы должны копировать других. Иногда не вредно сохранить хоть в чем-то самобытность. Нам было бы невредно руководствоваться принципом «живи и давай жить другим» вместо того, чтобы вести и подогревать непрестанные войны между религиозными и секулярными гражданами.
В этом вопросе я позволю себе сослаться наличный опыт. Мои жена и дочь придерживаются религиозного образа жизни, а вот мы с сыновьями от религии далеки. По субботам, как правило, наши пути расходятся: женщины идут в синагогу, а мужчины едут на стадион «Тедди», болеть за иерусалимский «Бейтар». И это никогда и ни в чем не мешало нашей семейной гармонии. Разумеется, в доме у нас бывает только кошерная еда. Если мне хочется в субботу посмотреть телевизор, я делаю это не в гостиной, а в своем кабинете. Когда мы подыскивали себе жилище, мы избрали именно такое — «смешанное» поселение — Нокдим. В нем вполне мирно и по-соседски уживаются ультраортодоксы, сторонники национально-религиозного лагеря и нерелигиозные люди. И для этого не требуется никаких сверхусилий и далеко идущих уступок — нужно только немного доброжелательства и доброй воли. И лишь когда религия или антирелигиозность становятся предметом избирательной кампании, средством добывания голосов, лишь тогда возникают проблемы.
Конечно, следует признать верховенство государственных судов над судами религиозными. Государство не вправе допускать того, чтобы судебная система, источником правомочности которой является Всевышний, превалировала бы иди имела равные полномочия с гражданской системой правосудия.
Следует предоставить возможность всем желающим сочетаться гражданским, а не религиозным браком. Кто не желает сочетаться религиозным браком, регистрируют свои отношения на Кипре, или с помощью тех или иных консульств справляются без раввината. Если Закон позволит сочетаться гражданским браком, окажется, что большинство граждан-евреев предпочитают сочетаться браком именно через раввинат, по-еврейски. А тем, кто этого не хочет, или тем, кому религиозное законодательство не позволяет вступить в еврейский брак, следует предоставить нерелигиозную альтернативу.
В нынешней ситуации единственными, кто лишен возможности пользоваться транспортом в субботу, являются малообеспеченные люди, не имеющие своей машины и не могущие себе позволить воспользоваться услугами такси. В субботу они оказываются как бы в блокаде. Такая ситуация нетерпима. С другой стороны, неоправданно упрямство, с которым некоторые граждане стремятся ездить по субботам именно через религиозные кварталы. И чтобы изменить тут положение вещей нет нужды во всеобъемлющей реформе, нужно только немного доброй воли и здравомыслия.
Следует открыть по субботам все музеи и библиотеки, муниципалитетам нужно проводить по субботам культурные мероприятия. Ведь только по субботам те, кто работают, могут позволить себе эти виды «культурного отдыха». Так на каком основании государство лишает их этой возможности, если речь идет о людях нерелигиозных, не намеренных проводить время в синагоге?
Что же касается религиозных советов, то их функции следует передать муниципальным властям. Нынешняя ситуация, при которой религиозные советы существуют как отдельные структуры власти с раздутыми и дорогостоящими бюрократическими аппаратами — нетерпима. Я не уверен, что нужно аннулировать министерство по делам. религий, т. к. ему подведомственно решение целого ряда вопросов общегосударственной значимости. Но Главный раввинат следует вывести из-под ведомственного подчинение министерству по делам религий и сделать это учреждение полностью независимым. Надеюсь, что такое укрепление Главного раввината вернет ему статус, который он имел в годы «государства в пути» и в первые годы существования Государства Израиль, статус высшего Галахического авторитета еврейской общины страны. Такая мера ослабит нападки и попытки оказать давление на раввинат как со стороны ультраортодоксальных кругов, так и со стороны реформистов и консерваторов. За границей эти течения мирно уживаются друг с другом. В Израиле, в силу ряда исторически сложившихся обстоятельств, реформистскому и консервативному ответвлениям иудаизма не может быть присвоен официальный статус. Разумеется, им следует предоставить свободу отправления культа, но невозможно, ни сейчас, ни в обозримом будущем, предоставить им юридический статус, равный статусу ортодоксального течения иудаизма. Это приведет к войне евреев против евреев, а этого следует избегать любой ценой.
Повторяю, что укрепление Главного раввината приведет к тому, что наши Галахические авторитеты-раввины возродят традиционно присущее иудаизму умение приспосабливаться к изменяющейся действительности. Приведу пример из истории:
«Кантонисты» — еврейские подростки, насильно угнанные в солдатчину при Николае I — естественно, не могли получать в царской армии кошерную пищу. Раввины позволили им есть некошерное и даже свинину, т. к. понимали, что иного выхода у них нет. И в результате очень многие из кантонистов, отслужив 25 лет в солдатах, вернулись домой, не изменив своей вере и своему народу, оставшись евреями, создали еврейские семьи и были приняты как братья их общинами. Раввины — духовные лидеры еврейской общины — тогда приняли на себя огромную ответственность, и это было их величайшей заслугой.
Что же касается вопроса «кто еврей?», то здесь с годами возникла путаница, в которой необходимо разобраться. Вопрос определения еврейства («кто есть еврей?») — исключительно Галахический — а в вопросах Галахи нельзя, не нужно и попросту неразумно навязывать свое мнение религиозным людям. Но в Израиле споры по этому вопросу касались, как правило, положений Закона о возвращении, и именно это породило путаницу. Закон о возвращении находится вне сферы Галахи. Грубо говоря, Закон о возвращении является сионистским ответом «расовой теории» нацистов: раз нацисты постановили, что еврей на одну восьмую, т. е. правнук еврея или еврейки подлежит уничтожению, то Государство Израиль постановляет, что на такого человека распространяется Закон о возвращении, то есть еврейское государство обязано предоставить, и предоставляет ему убежище. В этом вопросе расхождений во мнениях нет, тут есть консенсус, и нет никакой нужды менять что-либо. Такая формула не обостряет полемики, и потому всем следует с нею согласиться. Нужно добиваться от секулярных кругов согласия умерить пыл в их претензиях к определению еврейства, а от религиозных кругов — отказаться от попыток слишком узкого (и заведомо неправильного) толкования Закона о возвращении. И в этом вопросе тоже очень важно достичь национального консенсуса, который сформирует тоёи$ угуепсй — нечто, приемлемое для всех, с чем каждый может смириться и ужиться, а не навязывать какой либо из сторон положений, вызывающих у них возмущение и готовность идти на баррикады.