Ничего личного. Книга 1
Шрифт:
Амадео соскочил с него и ошеломленно отступил, наткнувшись на кровать. Рука тупо ныла, в голове царил полный хаос. Микки? Умер? Как такое может быть?
Нет, он врет. Наверняка врет, тем более Амадео вспомнил, откуда ему знаком этот мальчишка. Это он ударил его, когда Амадео валялся на асфальте, оглушенный после удара машиной. Подошел и пнул, как какую-нибудь собаку. Значит, его отец…
На пороге палаты возник Кристоф, удивленно глядя на распростертого на полу сына.
– Что тут происходит?
– Папа, он хотел меня убить! – захныкал тот, поднимаясь. – Кинулся на меня, как дикий пес!
– Ты сказал, что Микки убили, как ты мог вообще такое придумать?! – крикнул в ответ Амадео.
– Амадео, – серьезно сказал Кристоф, впервые назвав его по имени. И это подействовало на Амадео сильнее, чем если бы он накричал на него.
Он заполз на кровать, чувствуя, что внутри все сжалось в тугой комок. Слышал, как Кристоф выпроваживает сына из палаты («Лукас, иди в холл и посмотри по телевизору мультики, я сказал, иди»), но не воспринимал ничего. И только когда дверь палаты с мягким стуком закрылась, рискнул спросить:
– Это правда?
Кристоф подошел и присел на край кровати.
– К сожалению, да. Я не стану скрывать от тебя ничего, малыш. Твой друг пытался ограбить аптеку, и владелец застрелил его, не разобравшись, что перед ним ребенок.
Амадео зажмурился. Горячие слезы растворились в подушке.
– Это я… – он всхлипнул, – я виноват, я ведь мог тогда пойти с ним… Или вместо него, это все моя вина…
Кристоф положил руку ему на плечо.
– Я так понимаю, когда Тересита заболела, вы решили ее вылечить?
Амадео закивал, не поднимая головы.
– Вы приняли правильное решение. Никто не осудил бы вас за это. Но Микки поступил глупо. Он хотел как лучше, но если бы люди умели читать мысли, скольких конфликтов удалось бы избежать. Это не твоя вина. С таким же успехом ты можешь винить Терезу в том, что она заболела.
Амадео приподнялся и удивленно посмотрел на Кристофа.
– Нет… Ни в коем случае! Тересита тут ни при чем!
– Вот видишь, – уголки губ Кристофа слегка приподнялись в улыбке, – ни ты, ни она не виноваты в том, что произошло. Тебя, кажется, завтра должны выписать?
– Да…
– Думаю, можно это устроить и раньше. Ты ведь не будешь возражать? Небось, надоело уже терпеть уколы.
– Ну… Наверное. – Амадео несмело кивнул, хотя все внутри кричало о том, чтобы остаться здесь. Там его больше никто не ждет, а тут он хотя бы может видеть Кристофа. Пусть не так часто, но все же.
– Тогда как насчет того, чтобы выписаться прямо сейчас? – Кристоф указал на тумбочку. – Оденься и собери вещи, а я пока поговорю с врачом.
Оставшись один, Амадео нехотя оделся. Хоть одежда, которую принес ему Кристоф, была впору, хотелось снять ее, выкинуть на улицу и снова натянуть больничную пижаму.
Только бы не возвращаться в Старый квартал. Только бы не быть одному.
Только бы остаться рядом с Кристофом.
Амадео понуро брел за Кристофом по больничному коридору. С выпиской не возникло никаких проблем, врач дал кое-какие наставления, но зачем? Все равно Амадео вернется в свой квартал, где всем наплевать на него и лекарства достать негде, если понадобится. Он тяжело вздохнул, загнав слезы поглубже, чтобы не вздумали вырваться на волю. Чего еще он ожидал? Рано или поздно сказка должна закончиться. Только он, в отличие от Тима Талера, свой смех потеряет навсегда.
У крыльца стоял черный автомобиль, сверкающий отполированными боками. Амадео невольно залюбовался, представив, каково это – нестись на полной скорости по длинному ровному шоссе, обгоняя ветер и даже само время! Но тут из окна выглянул тот самый противный вздернутый нос, и мечта распалась на кусочки. У Кристофа есть сын. Непонятно, зачем он провозился с Амадео столько времени.
– Кристоф, – позвал он, поправив на плече рюкзак. Внутри лежала книжка и сладости, привезенные этим удивительным мужчиной. Их нельзя было оставлять в больнице, пусть хотя бы что-то напоминает о нем.
Тот обернулся.
– В чем дело, малыш?
– Я… – Слова с трудом проталкивались наружу, но Амадео заставил себя вымолвить. – Спасибо за все, что вы сделали. Я правда очень вам благодарен. Спасибо, что позаботились о Тересите и узнали про Микки. И спасибо, что провели со мной эту неделю. Мне очень приятно было с вами познакомиться, До свидания. – Он склонил голову в вежливом поклоне и быстро сбежал по ступенькам, стараясь не расплакаться.
– Эй, малыш! – окликнул его Кристоф, но он даже не подумал остановиться. Слезы все-таки прорвались и градом лились по щекам.
Он не думал, что будет так больно. Сердце бешено стучало, горло перехватывало от разочарования, во рту стоял противный горький привкус. Амадео сглотнул, но стало только хуже.
Лоб взорвался белыми звездочками, и Амадео отлетел назад. Упасть ему не дали – высокий мужчина в темных очках и черном костюме бережно подхватил его у самой земли. Амадео изумленно захлопал глазами – похоже, он врезался в такую же здоровую скалу, что сейчас держала его.
– Осторожней, твоя рука еще не зажила. – Кристоф подошел и присел перед ним. Затем кивнул громиле. – Отпусти его, он никуда не убежит.
Тот подчинился, поставив Амадео на ноги. Место удара горело, но Амадео даже не замечал – он в немом изумлении смотрел на Кристофа, который протянул руку и осторожно коснулся его лба.
– Сильно ушибся, малыш?
И эти слова, самые первые, которые Кристоф сказал ему, корчащемуся на асфальте после удара бампером, пробили брешь в стене. В стене безразличия, которую Амадео старательно создавал вокруг, чтобы оградить себя от той боли, которую причиняло расставание с Кристофом. Он просто упал на колени и расплакался. По-детски, с надрывом, никого не стесняясь, он плакал о Тересите, плакал о Микки, о своем одиночестве, о том, что сказка кончилась, и теперь впереди не будет ничего. Лишь пустота.