Ничего личного. Книга 3.

Скворцова Елена

Стоун смерил его долгим взглядом. Дорогой костюм, туфли явно не из кожзаменителя - да бумажник этого парня лопается от купюр, которые так и просятся перекочевать в карман дежурного, отвечающего за свидания с заключенными! Некстати на ум пришло объявление, сделанное сегодня начальником тюрьмы: зарплату задержат на три дня.

Колебался Марк Стоун недолго. Поднялся и жестом приказал следовать за собой.

– Вам придется немного подождать, - на ходу тараторил он.
– Вообще-то на сегодня время свиданий истекло, но, так и быть, ради

вас... Если кто-нибудь спросит, вы его родственник. Договорились?

– Разумеется, - в голосе шедшего позади посетителя слышалась улыбка.

Стоун отпер одну из дверей и жестом пригласил мужчину войти.

– Это комната для свиданий. Не обращайте внимания на плексигласовую перегородку, она для вашей же безопасности. Тут у нас не детишки сидят, знаете ли...

– Знаю.

Спокойный, мягкий ответ удивил Стоуна. Этот человек ответил таким тоном, будто не понаслышке знал, что тут за контингент. Да что это за тип такой? Вряд ли он мотал тут срок, слишком богат. Такие обычно откупаются, оставляя гнить в тюрьме вместо себя всяких оборванцев.

Но тут незнакомец достал бумажник, и все посторонние мысли начисто вышибло из головы.

– Здесь половина того, что вы получите, Марк, - сказал мужчина, протягивая ему несколько купюр, от достоинства которых у дежурного глаза полезли на лоб. Он всеми силами пытался не выказывать охватившего его возбуждения, но ничего не смог поделать с жадным блеском в глазах.
– Вторую половину отдам, когда приведете надзирателя Роджерса. Справедливо?

– Вполне, - Марк сглотнул, не сводя взгляда с купюр. Новенькие, хрустящие, он даже чувствовал их запах... Запах денег.
– Присаживайтесь, пожалуйста, я сейчас приведу нужного вам человека.

И, схватив деньги, мгновенно ретировался, будто боясь, что их отберут.

Ничего хорошего от встречи Роджерс не ждал. Последний раз, когда его попросили вот так выйти посреди рабочего дня, он узнал о смерти сына.

Как и сегодня, пять лет назад было душно. Все дышало приближающейся грозой. Заключенные лениво переговаривались на солнцепеке, обсуждали погоду, спорт и всякую дребедень - что угодно, лишь бы не свихнуться в этом богом проклятом месте. Роджерс молча наблюдал за ними, готовый пустить в ход дубинку, если потребуется, но все вели себя спокойно. Духота не способствовала развязыванию драк.

К нему подошел один из местных охранников и передал приказ начальника тюрьмы немедленно явиться к нему. Дурное предчувствие сжало сердце и не отпускало до того самого момента, когда ему сообщили, что его сын мертв. Перерезал себе вены в камере, не выдержав издевательств. Когда его нашли, он уже истек кровью.

Роджерс был слишком потрясен, чтобы устраивать истерики. Слишком потрясен, чтобы просто плакать. За всю церемонию похорон не проронил ни слезинки. Люди разное говорили за спиной, но ему было плевать.

Он не смог забыть то чувство надвигающейся опасности. И каждый раз, как начальство

вызывало к себе, внутри все сжималось. Но что теперь терять? У него ничего не осталось, о чем можно было бы переживать. Но отвратительное чувство страха так до конца и не покинуло.

Именно поэтому он едва не вздрогнул, когда на плечо легла рука. Обернувшись, увидел дежурного, Марка Стоуна. Сегодня он отвечал за свидания заключенных с родственниками, но раз покинул свой пост, значит, поток посетителей иссяк. В таком случае, что ему нужно от Роджерса?

– Надзиратель, - Стоун мягко прокашлялся. Левая рука беспрестанно поглаживала правый нагрудный карман, будто там было что-то чрезвычайно ценное.
– С вами хочет увидеться один человек.

Желудок Роджерса болезненно сжался, но он тут же напомнил себе, что второго сына у него нет, и терять ему, по сути, нечего.

– Что за человек?
– спросил он, смерив Стоуна взглядом.

– Он не представился, - ответил тот слишком поспешно, из чего Роджерс сделал вывод, что свою долю Стоун уже получил и не стал задавать лишних вопросов.
– Но он настаивал на разговоре с вами.

– Почему ж не пошел к начальству? Если ему нужен кто-то из руководства тюрьмы...

– Он сказал, что хотел бы встретиться именно с вами, надзиратель Роджерс, - рука вновь потянулась к нагрудному карману.

Тот мысленно выругался. Вот он, бич современных тюрем: за взятку возможно все, что угодно. Мрази выходят на свободу, спокойно разгуливают по улицам, а люди, оказавшиеся не в то время и не в том месте, мотают полный срок, не найдя денег на адвоката. Внутри тюрьмы процветает торговля наркотиками. Надзиратель ничего не имел против мелких прихотей типа игральных карт и книг, но наркота...

Если это очередной наркоторговец, решивший поживиться за счет заключенных, Роджерс вытолкает его в шею. За последний год подобных предложений поступило - вагон и маленькая тележка.

В помещении для свиданий его ждал молодой человек с длинными, забранными в хвост черными волосами. Лицо показалось Роджерсу смутно знакомым, но узнать его не получалось, пока тот не снял темные очки. Спокойный взгляд черных глаз, безмятежное выражение лица...

– Быть того не может, - выдохнул надзиратель, хватаясь за косяк.
– Кого я вижу. Солитарио, ты ли это?

Тот кивнул, и Роджерс окончательно убедился, что перед ним - бывший заключенный блока С.

– Добрый день, надзиратель Роджерс, - поздоровался он, вставая.
– Не виделись больше года. Как ваши дела?

Надзиратель проковылял к стулу и тяжело опустился на него, не веря глазам. Сердце бешено колотилось, радость напополам с потрясением вызывала слабость в ногах. Он сам не мог объяснить, почему так отреагировал, и решил, что просто чертовски рад видеть этого парня. Многие, кто уходил отсюда, в скором времени снова попадали за решетку и мыкались так всю жизнь, но пареньку все же удалось избежать этой участи.