Ничего личного

Бондарь Дмитрий Владимирович

— Не особенно. Там вроде бы американцы воевали?

— Воевали американцы, но вот разведка была представлена всеми подряд — от русских и китайцев до французов, хотя этим-то там точно делать было нечего. И вот там я впервые столкнулся с явлением, которое заставило меня по–другому взглянуть на устройство мира. До того он представлялся мне не очень упорядоченным местом, где нет никакой определенности, где можно добиться чего-то своими талантами, влезть на самую верхушку социальной лестницы, ну ты понимаешь… В общем, я стал свидетелем сцены, когда поспорили два американских офицера в полковничьих чинах — один настаивал на посылке в место, где велся бой, мобильной группы, чтобы вытащить какого-то майора, а второй говорил, что никаких ресурсов у него для этого не имеется и требовал визу двухзвездного генерала. Они орали друг на друга на очень высоких оборотах, пока не появился какой-то американский корреспондент и не встал на сторону первого полковника. Стоило ему вставить свое слово, как второй военный стал послушным — нашлась и группа, и бензин для машин и даже пара штурмовиков для прикрытия группы сверху. Я спросил у Джина, это был мой начальник, что должна означать эта сцена и

услышал, что это всего–навсего масоны. Слово собрата по ложе значит для масона гораздо больше, чем мнение начальника по службе. И хотя напрямую они предпочитают не сталкивать эти интересы, но если вдруг подобное происходит — выбор всегда в одну сторону. До того я думал, что масонство — это такая форма объединения скучающих людей, что-то вроде мужского клуба с длиной историей и стремлением объяснить сверхъестественными знаниями чего-то неочевидного, но здесь я был вынужден пересмотреть свои рассуждения об этом феномене. Я сказал тогда Джину — "здорово, шеф, я бы хотел примкнуть к такому клубу!", а он посмотрел на меня вот так, — Уолтер выпучил свои маленькие глаза, изобразил самую высокую степень удивления — как перед заговорившей улиткой. Потом рассмеялся и закончил: Джин посмотрел на меня вот так и ответил: "Здорово, парень, что тебе в голову пришла такая мысль, но зачем ты ордену? Ты не министр, не известная личность, не модный писатель, не судья и не банкир — зачем ты ордену?" Так он сказал. И знаешь, что я понял?

— Что кого попало в масоны не берут?

— Точно. И еще я подумал, что власть над миром слишком лакомый кусок, чтобы бросить это дело на самотек. Если уж человечество даже реки предпочитает загнать в каменные берега, то почему не глупо думать, что течения мысли внутри социума — неконтролируемы? И само собой, такой колоссальный приз — власть над миром — не должен даваться кому попало, а только лишь тем, кто в совершенстве владеет сложным механизмом подчинения, убеждения, принуждения. И я посмотрел вокруг: ба! Что я увидел! Политики, рвущие друг друга в клочья на страницах газет, принадлежат одной масонской ложе, которой по большому счету нет разницы, кто станет проводить в мир ее учение, но оленьи бои так нравятся плебсу! Не нужно контролировать всех и каждого, достаточно призвать в ряды посвященных тех, кто каким-то образом контролирует других. Лучше всего обманывать дурачка, превознося его несуществующие способности. Вот это "равенство, братство" — это только лозунги, под которыми послушное стадо весело стремится на бойню! Нет никакой демократии — это химера, порождение больного ума. Да и не может большинство быть правым. Оно желает только есть, пить, размножаться и гадить! Это ли цель существования разума? Ты думаешь, зря католическая церковь боролась с масонами чуть не со дня их появления?

— Во всем виноваты масоны? — не то, чтобы мне было смешно, но во всемирный заговор масонов я не верил: слишком массовые процессы в мире, слишком противоположны интересы разных стран и группировок, чтобы ими можно было управлять. — Ни разу в жизни не видел живого масона.

— Нет, что ты! Думать так — это сознательно вводить себя в заблуждение. Это просто один из инструментов, который контролирует другие. Но вместе с тем давно известно, что философия, экономика, политика — все это делается масонами. Ататюрк — содатель светского государства Турции — масон, Бетховен — масон, США вообще созданы масонами это известно даже школьникам, Возняк — масон, ваш Пушкин — масон, Рузвельт — масон, Ситроен, Стендаль, Миттеран, Гувер, Рабиндранат Тагор, Энрико Ферми, Франклин, Папюс, Флеминг — все эти люди были или остаются масонами.

— Я не очень-то верю в такой обширный заговор. Ни в масонский, ни в сатанистский.

— Но в христианство-то ты веришь? В ислам? В коммунизм, черт тебя дери! В то, что эти религии направляют целые народы? А чем они были на заре своего существования? Заговорами и были. Заговорами верящих, заговорами посвященных. Тайными обществами, преследуемыми всеми здоровыми силами государства. Пока не получили государственную поддержку. Для христианства от зарождения до тотального доминирования на континенте прошло лет пятьсот, для магометанства — лет двести. И то и другое стали мировыми религиями. А масонству всего-то еще и трехсот лет нет. С самого первого появления масонства его прямо запретили и римский папа и православный патриарх. Впрочем, я знаю по себе: пока не столкнешься с их деятельностью напрямую — поверить трудно. Была одна светская страна в мире, где не было этой плесени — СССР, но теперь с Перестройкой они обязательно заведутся. Знаешь, как сказал Никита Хрущев, когда во время устроенной им оттепели его спросили про возможность открытия в России масонских лож?

— Что-нибудь про кузькину мать? — я пожал плечами.

— Дословно не помню, но что-то вроде того, что он не дурак и собственноручно насыпать себе под рубаху вшей не станет. Вот это и есть их самое точное определение: вши. Многое зависит от целей, которые ставят перед собой тайные общества. Но найди хоть одно из них, которое явно объявило бы: наша цель — власть над людской массой? Нет, все сулят спасение человека, счастье и разные блага — материальные и не очень. Но цель у всех одна — власть. Кто-то ее ищет для себя, как церковь или коммунисты, а кто-то для своих хозяев.

Уолтер встал, прошелся по комнате, иногда приседая на корточки:

— Ноги в последнее время затекают. Не в масонах суть. Я много ездил по миру и однажды осознал всю глубину контроля человеческих масс. Возьми обычного человека. Чем его можно заставить делать то, что нужно тебе, а не то, что захочет он сам?

— Контроль его финансов, расходов и доходов, жизненных установок, перемещений, контактов.

— Не этим ли занимаются наши тайные общества? И инструментарий для этого у них очень широк: законы, принимаемые членами этих тайных обществ, банки, контролируемые ими, ценности, что изобретают их философы, пропаганда выгодных им убеждений по телевидению, в прессе и в литературе. И если ты думаешь, что для организации такого спрута нужно тотально контролировать весь мир, то ты сильно ошибаешься. Средний человек читает

одну–две газеты, смотрит два–три канала по ТВ, дай бог, если осиливает одну книгу в три года. Но он ежедневно контактирует еще с двумя десятками людей. И когда они все начинают думать одинаково, тогда и проявляется эффект нашего спрута: они вместе занимаются пропагандой навязанного им образа жизни. Для того чтобы контролировать всех — нет необходимости контролировать каждого! Вот в этом и состоит хитрость. Ты можешь не знать о масонах и они не знают о тебе, но ты делаешь ровно то, что тебе предписано: учишься, женишься, растишь одного–двух детей, выплачиваешь кредит, заводишь машину и полжизни горбатишься, чтобы обзавестись жильем. И как бы ты не старался думать, что выбираешь сам себе дорогу, но ты выбираешь только марку машины, на которой предстоит ехать. А на самом деле они все одинаковы и путь один.

— И контролируется масонами?

— И масонами тоже. Но не только. Вот я живу почти круглый год в Швейцарии по простой причине — новшества мира приживаются в этой стране трудно. Здесь даже у женщин кое–где все еще нет избирательного права. И оказался я здесь после того как посмотрел в прошлое, и вдруг осознал, что практически все инструменты закабаления человека и общества изобретены на моей родине. Масонство придумали в Англии, частные эмиссионные банки — в Англии, концентрационные лагеря — в Англии, это Англия сто лет назад сделала кончеными наркоманами половину населения Китая — несмотря на прямой запрет на торговлю опием. Целая империя — светоч мирового либерализма — занимается контрабандой наркотика! Это — благородно? Моей родине наплевать на законы, традиции и убеждения людей, если они мешают получать прибыль. Англия всегда поддерживала любые революционные силы где ни попадя, разжигала национальные, идейные, какие угодно конфликты, оставаясь чопорным королевством. Революции возможны где угодно, только не в Англии. Потому что это Англия устраивает везде революции.

Я даже удивился этому пассажу. Потому что ожидал услышать о происках жидомасонов.

— Не евреи?

— Евреи по сравнению с лордами, собирающимися на Даунинг–стрит и в Вестминстерском дворце — дети в песочнице со всем своим расизмом, Каббалами и ортодоксами. Просто страшилка для плебса. Не было бы евреев, на их роль сгодились бы цыгане, армяне, да кто угодно. Важно, чтобы расселился народ по всему миру, чтобы в каждом городе было такое гетто живущих по иным законам и тогда можно будет перенаправлять "народный гнев" с истинных виновников на этих бедолаг. Это все легенды. Моя драгоценная родина — Британия — как бешеная собака кидалась на любой народ в мире, который ее не устраивал. Хватит пальцев на руках и ногах, чтобы пересчитать страны, в которые она не вторгалась никогда: Швеция, Ватикан, Монголия, Парагвай, Монако, все европейские "карлики", Боливия, Чад, Конго, Берег Слоновой Кости и еще пяток абсолютно бестолковых территорий не испытали поступь британских сапог. Все остальные — сфера прямых интересов наших лордов. Хоть одна страна в мире может похвастать чем-то подобным? А наш вечный сателлит–соперник — США? Одна доктрина Монро чего стоит. Она ведь не оставляет никому в Западном полушарии шансов остаться без внимания вашингтонских деятелей. В общем, тот мир, что открылся мне, когда я взглянул на реальность без розовых очков и романтических соплей, вызвал у меня чувство отторжения и тогда, это было в начале семидесятых, я сам предложил свои услуги советской разведке. Уже здесь, в Швейцарии, познакомился с несколькими немцами, прошедшими через американские концлагеря Второй Мировой войны. Слышал о таких? В них содержались немецкие военнопленные. Которых янки должны были кормить и лечить — так предполагала Женевская конвенция. Но им этого не хотелось делать. И тогда милашка Эйзенхауэр, светоч демократии, величайший американский полководец "изобретает" новый термин, описывающий большинство заключенных: "разоруженные войска неприятеля"! Не военнопленные, а не пойми кто! Все, одним росчерком пера два миллиона человек были переведены из разряда опекаемых в разряд бесправной скотины. Их не кормили, не лечили месяцами. Они сидели в лагерях, дохли от голода и тифа целый год. Без еды и чистой воды. Это — демократия и гуманизм? При этом колонны с продовольствием от Красного Креста, которые могли бы помочь несчастным заворачивались добрыми янки по причине "переполнения приемных складов". Говорят, число умерших от голода составило больше миллиона. Такого даже гнусный тиран Сталин не делал за тридцать лет своего правления. А здесь всего за год. И не нужны никакие крематории и газовые камеры — все "ненужные" сами передохли. Их рассказ только укрепил меня в желании расправиться с моей Родиной. Любыми средствами. Эти люди не должны править планетой.

— Зачем вы мне это рассказали? Я ведь могу оказаться провокатором?

— Нет, мальчик, — он остановился у меня за спиной, — это кому-нибудь в Канзасе вы можете рассказать, что родились в индейской хижине в Техасе, а я филолог и разведчик, пусть бывший, и смогу отличить русский акцент от новозеландского. В общем, суть всего моего выступления можно свести к нескольким тезисам, для постижения которых мне потребовалась вся жизнь, а тебе я отдаю это знание за просто так, потому что меня попросили старые друзья. Зак мне сказал, что у вас много денег и вы желаете вложить их в развитие России. И спросил, что этому может помешать? Собственно, о масонах я и говорил только с этой позиции. С позиций того, что вам может помешать. Но лишь масонами угрозы не исчерпываются. Бильдербергский клуб, Тройственная комиссия…

— Богемская роща, тамплиеры…

— Ты зря иронизируешь, мальчик, — одернул меня Уолтер. — Мне трудно убедить тебя в чем-то, если ты не обладаешь жизненным опытом. Правильно — и Богемская роща и сотня исследовательских институтов, фондов, международных организаций, агентств, экономические убийцы и разведка десятка самых развитых стран. Ты, наверное, наивно полагаешь, что главная цель нашей разведки была — узнать, сколько боеголовок прячутся в шахтах под Челябинском? Нет, мальчик, цели разведки с некоторых пор изменились. Вернее, сменились приоритеты. Теперь это социология, изучение общества, его болевых точек, экономики и способов влияния на элиту. Вот истинные цели разведки. А все остальное — частности и мелочи.